Зарубежные криминологические теории и школы. развитие отечественной криминологии. Классическая криминологическая школа По самостоятельной работе студентов

Классическая школа.

Антропологическая (биологическая) школа.

Социологическая школа.

История развития криминологии в России.

I . Классической школа.

В развитии криминологии можно выделить три периода: классический (со второй половины 18 века до последней трети 19 века), позитивистский (с последней трети 19 века до 20 годов 20 века), современный или плюралистический (с 20 годов до настоящего времени).

Классический период. В феодальную эпоху господства теологического мировоззрения преступления рассматривались как «проявления злого духа», вселившегося в человека, «проделки дьявола». Этими взглядами определялись и способы выявления и доказывания преступлений (различные испытания и пытки) и меры борьбы с ними – жестокие физические наказания, в том числе мученические виды смертной казни.

Классический период берёт начало в эпоху просвещения, эпоху перехода от феодализма к капитализму, ставшего возможным в результате буржуазно-демократических революций. В это время наука отходит от теологической трактовки преступления как «греховного поведения». Предпринимаются попытки чисто теоретического объяснения причин, по которым отдельные лица совершают преступления. Разрабатывается более гуманное отношение к преступникам, к мерам уголовного наказания и деятельности карательной системы. К этому периоду относится появление классической школы уголовного права.

К наиболее известным представителям классической школы относятся итальянский юрист Чезаре Беккариа, британский филантроп Джон Говард, английский учёный Иеремия Бентам, немецкий учёный Пауль Иоганн Ансельм Фейербах.

Идеи предшественников гуманистов синтезировал итальянский гуманист Ч. Беккариа , опубликовавший в 1765 году трактат «О преступлениях и наказаниях». Этот труд в значительной степени был основан на положениях французских просветителей-энциклопедистов.

В трактате Беккариа систематизировал философско-криминологические идеи своих предшественников и изложил их в форму следующих правовых принципов:

«Лучше предупредить преступления, чем наказывать»;

«Должна быть соразмерность между преступлениями и наказаниями»;

«Цель наказания заключается не в истязаниях и мучениях человека… цель наказания заключается в том, чтобы воспрепятствовать виновному, вновь принести вред обществу и удержать других от совершения того же»;

«Уверенность в неизбежности хотя бы и умеренного наказания произведёт всегда большее впечатление, чем страх перед другим, более жестоким, но сопровождаемый надеждой на безнаказанность» и т.д.

Беккариа выступал против смертной казни, поскольку считал, что она приучает людей к жестокости. Он предлагал заменить её на пожизненное рабство.

Сущность классической школы заключается в том, что в рамках классической школы уголовного права развивались и криминологические идеи, которые органически увязывались с уголовным правом. Основные идеи классической школы сводились к тому, что:

человек обладает свободной волей, и преступление есть результат его произвольного выбора;

в силу того, что лицо, обладая нравственной свободой, избирает зло, оно должно нести наказание за свой выбор;

процесс принятия решения о совершении преступления носит исключительно рациональный характер. Человек совершает преступление лишь в случае, если считает его полезным для себя. После взвешивания «за» и «против», выбор наслаждения или страдания, которые Беккариа считает активными жизненными началами людей, человек принимает решение;

усиливая наказание, общество делает преступления менее привлекательными, что позволяет удерживать людей от их совершения;

искусство законодателя и его гуманизм заключается в том, чтобы ужесточение наказания проводилось не по принципу «чем больше, тем лучше», а по принципу «ужесточать лишь настолько, чтобы сделать преступление непривлекательным»;

в борьбе с преступностью приоритетным должно быть предупреждение преступности, которое необходимо осуществлять по нескольким направлениям: надлежащее воспитание, просвещение населения и предоставление большей свободы действий.

Однако идеи классиков имели и ряд недостатков. Отвергая религиозное истолкование преступления как проявление греховности, податливости силам зла, например, Беккариа вместе с тем утверждал, что преступность есть всего лишь результат неспособности масс усвоить твёрдые правила поведения. Чтобы принудить их усвоить эти правила необходимо наказание. По этой концепции лицо, совершающее преступление - это независимый от каких либо объективных факторов, строго рассуждающий индивид, всегда взвешивающий последствия преступного акта и решающий совершить преступление вследствие этого расчёта. Концепция исходит из того, что все люди в равной мере способны противостоять преступному намерению, все они заслуживают равного наказания за равные преступления и что на одинаковые наказания они реагируют одинаково. Это приводило почти к полному отрицанию зависимости поведения от каких-либо объективных, социальных, социально-психологических или иных причин и условий и означало отрицание каких-либо различий в свойствах личности, отказ от допущения различных степеней ответственности. При данных обстоятельствах личность преступника не бралась во внимание. В центре обоснования уголовного наказания классической школой было поставлено преступление.

Таким образом, при неоспоримых достоинствах классическая школа имела и ряд недостатков. Представляя собой теорию “чистого разума”, классическая школа в малой степени опиралась на практику, на фактический материал о преступлениях и борьбе с ними. В то же время идеи этой школы не случайно получили название классических, поскольку они актуальны до сих пор и с незначительными изменениями являются основой системы воздействия на преступность во многих странах, несмотря на революционные попытки отказаться от них.

II . Антропологическая (биологическая) школа криминологии.

Позитивистский период в качестве своих предпосылок имел, с одной стороны, осязаемый европейским обществом во второй половине ХIХ столетия рост преступности, с другой - бурное развитие естественных и гуманитарных наук. Позитивистская криминология развивалась в двух основных направлениях (школах): биологическом и социологическом (антропологическая и социологическая школы)

Основоположником антропологической, биологической, (туринской) школы считается Чезаре Ломброзо (1836-1909).

Предыдущие попытки учёных о выявлении связи личностных качеств человека с его поведением удалось синтезировать и развить именно ему туринскому профессору Ч. Ломрозо, пытавшемуся создать новую науку – уголовную антропологию. В центр исследований он поставил преступника, изучению которого его предшественники уделяли недостаточно внимания. Книга Ломброзо “Преступный человек” (1876 г.) вместила в себя наблюдения автора о том, что есть особый преступный тип, скорее больной, чем виновный, т.е. человека, преступность которого предопределяется его определённой низшей физической организацией атавизма или дегенерации. Такой тип преступника может быть распознан по определённым физическим признакам и изолирован (либо уничтожен). У таких преступников Ломброзо отмечал аномалии черепа, который напоминал черепа низших доисторических человеческих рас. Мозг такого преступника также отличался от мозга нормального человека и приближался к строению мозга человеческого зародыша или животного.

Исследователь не ограничился выявлением общих черт преступного человека. Он создаёт типологию, по которой каждому виду преступника соответствует лишь для него характерные черты.

Таким образом, Ломброзо поставил вопрос о причинности преступного поведения и о личности преступника. Ломброзо рассматривает преступников как больных (нравственно помешанных). Соответственно и меры воздействия на них схожи с мерами воздействия на сумасшедших.

Под воздействием своего молодого соотечественника Энрико Ферри и других учёных первичные взгляды Ломброзо о причинности преступного поведения серьёзно изменились.

В дальнейшем биологическое направление пополнялось рядом других теорий, в числе которых выделяются: теории различных биологических предрасположений: конституционального, эндокринного, генетического, психологического.

Концепции конституционной предрасположенности к преступлению. Начало XX века связано с бурным развитием физиологии вообще и эндокринологии в частности. Учёные выяснили, что от работ желез внутренней секреции (гипофиза, щитовидной, паращитовидной, зобной, половых желез) в значительной степени зависит внешность, самоощущение человека, а соответственно его поведенческие реакции в определённой степени связаны с химическими процессами, происходящими внутри организма.

В 1924г. американский исследователь Маркс Шлапп опубликовал статью, в которой обнародовал результаты изучения эндокринной системы преступников. По его данным, почти одна треть преступников страдала эмоциональной неустойчивостью, связанной с заболеваниями желез внутренней секреции. Через несколько лет в Нью-Йорке Шлапп в соавторстве с Эдвардом Смитом опубликовал книгу «Новая криминология». Авторы одну из главных причин в механизме преступного поведения считали различные эндокринные расстройства, внешними признаками которых являются наряду с другими особенности телосложения.

Эти исследования стимулировали поиск физических признаков опасного состояния, который привёл криминологов к гипотезе о связи строения тела, типа телесной конституции с предрасположенностью к преступному поведению.

Среди генетических концепций большое распространение получил близнецовый метод. Первую попытку в этом направлении предпринял немецкий психиатр Йоханес Ланге в 20-х годах XX века (30 пар близнецов). Суть метода заключается в том, что сравнивалось поведение близнецов, развившихся из одной яйцеклетки (а, следовательно, имевших одинаковый набор генов), с поведением близнецов, которые развились из разных яйцеклеток и имели различные наследственные задатки.

Гипотеза заключалась в том, что, если зависимость поведения от генетических факторов реальна, то в отдельных поступках и в целом в жизненной линии у однояйцовых близнецов должно быть больше общего, чем у разнояйцовых. В ходе исследования было установлено, что в 77% случаев у однояйцовых близнецов если преступление совершал один, то и второй оказывался преступником. У разнояйцовых эта зависимость повторилась только в 11% случаев. Результаты были опубликованы в Лейпциге в 1929 году.

Через три года подобные исследования были проведены голландским учёным Легра (9 пар). По его данным в 1005 случаев однояйцовые близнецы оба оказывались преступниками, у разнояйцовых таких фактов не было.

Данные результаты предполагали такие меры предупреждения преступного поведения как кастрация и стерилизация, которые применялись, например, в США с 1899 года, в Дании с 1929 года, в Германии с 1933 года.

В 50-е годы появилось новое направление в исследовании генетических факторов преступности – хромосомное. Известно, что генотип человека состоит из 46 хромосом, две из них определяют пол: «xx» - женский, «xy» - мужской. Наличие в генотипе хромосомы типа «у» определяет мужское развитие. Исследуя генетические аномалии, учёные установили, что у некоторых лиц половые хромосомы не парные, а тройные: комбинации типа «xxy» или «xyy». Первыми эти особенности генотипа, которые проявляются при анализе крови, слюны или спермы, стали использовать криминалисты в целях идентификации преступников по биологическим следам, оставленным на месте преступления. Когда в США и Франции по этим признакам были раскрыты серийные убийства, совершенные сверхагрессивными преступниками (их хромосомный набор был типа “хуу”), криминологи выдвинули гипотезу о том, что хромосома типа “у”, определяющая мужской пол, может способствовать агрессивности в случае ее дублирования в генотипе.

В 60-х гг. XX века Патриция Джекобс провела одно из первых исследований предрасположенности к преступлениям. Обследовав заключённых в Шотландии, она установила, что среди преступников доля лиц с хромосомной аномалией типа “хуу” многократно больше, чем среди правопослушных граждан. В 1965 г. в английском журнале “Природа” она опубликовала маленькую статью об этом. Патриция Джекобс не оставляла сомнений в том, что ген преступности найден, - дело лишь за тем, как научиться его устранять. Однако эти результаты были сколь сенсационны, столь и недостоверны.

Дальнейшие исследования, проводившиеся в Англии, Франции и США, не подтвердили данных Джекобс.

Психологический подход восходит к Рафаэлю Гарофало. Выдержавшей испытание временем является теория опасного состояния, которая даёт для практического использования теоретически обоснованную комплексную методику клинической работы по предупреждению преступлений. Первая книга в данном направлении «Позитивный критерий наказания» (некоторые авторы переводят, как «Критерии опасного состояния») была опубликована в 1880 г.

После второй мировой войны виднейшим последователем этой теории является французский криминолог Жан Пинатель. Достаточно широко распространена эта теория и в США, где именуется клинической криминологией.

Согласно теории опасного состояния преступление в ряде случаев возникает на основе предшествующего его совершению определённого психологического состояния, предрасполагающего к конфликту с социальными нормами. Опасное состояние обычно временно, оно соответствует внутреннему кризису, сменяемому эмоциональным безразличием, вслед за которым приходит эгоцентризм, затем лабильность (неустойчивость), которая вновь может вылиться в кризис. Специалистами осуществляется диагностика опасного состояния. При этом важную роль играет сопоставление результатов обследования личности с данными, характеризующими социальную ситуацию, в которой она находится. При оценке ситуации, в частности, учитываются материальные условия, влияние со стороны окружения, наличие психотравмирующих факторов и др. Диагноз предопределяет строго индивидуальные профилактические меры.

Большое значение при этом придаётся распознаванию очень сложных и не всегда осознаваемых обследуемым стрессовых реакций, зачастую являющихся источником опасного состояния. Сегодняшнее представление о внутридушевных конфликтах впитали в себя многое из психоаналитического учения Зигмунда Фрейда о комплексах, отражающих противоборство сознания с подсознанием.

Работа специалистов по преодолению опасного состояния заключается в том, чтобы своими консультациями помочь человеку, переживающему стресс, ввести поведение в социально приемлемые рамки, помочь ему понять свои проблемы, почувствовать безопасность оказать поддержку, проявляя уважение, понимание одобрение и терпимость. Большое значение придаётся устранению излишних эмоций. На базе стационаров практическая помощь по преодолению опасных кризисных состояний оказывается лицам как содержащимся в исправительных учреждениях, так и находящимся на свободе. Криминологическая экспертиза в виде прогноза индивидуального поведения принимается во внимание при определении наказания за совершённое преступление, а также при решении вопроса об освобождении от наказания.

Психологические теории используются для обоснования тактики осуществляемых на практике мер поэтапной коррекции поведения осуждённых.

В заключение можно сказать, что, несмотря на мнение многих учёных в мире, относящихся к биологическим теориям негативно, они оказали и продолжают оказывать серьёзное влияние на практику воздействия на преступность. В значительной части они включены в теоретический материал клинической криминологии. На эти теории опираются при разработке и внедрении многих медицинских мер коррекции личности преступника.

III . Социологическая школа.

К середине XIX века стало ясно, что реализация на практике идей классической школы уголовного права не оказала существенного влияния на цифру преступлений. Учёные стали искать иные пути эффективного воздействия на преступность. Научные данные Кетле, Ломброзо, Ферри отрицали факт свободы выбора преступных форм поведения. Эти исследования привели к выводу, что время наказания как фактора эффективного воздействия на преступность прошло. Необходимо искать новые меры воздействия, способные защитить общество от преступности и свести её масштабы к минимально возможным.

Первыми исследователями, уделившими внимание статистическому изучению преступлений, были бельгийцы Дюкпетьо, знаменитый математик и астроном Ламбер Адольф Жак Кетле (1796 – 1874) и француз Герри. Из написанных ими работ наибольший интерес по глубине обоснования выводов и широте охвата материала представляют исследования Кетле, собранные в его известной книге «Опыт социальной физики» (1836г.).

Исследуя статистические закономерности преступности, бельгийский учёный выявил определённые зависимости между совершением преступления и возрастом, полом человека, его профессией, степенью образования, временем суток, года, ценами на хлеб и т.д. Формулируя один из своих выводов, Кетле писал: «Общество заключает в себе зародыши всех имеющих совершиться преступлений, потому что в нём заключаются условия, способствующие их развитию: оно, так сказать, подготавливает преступления, а преступник суть только орудие. Всякое социальное состояние предполагает… известное число и известный порядок проступков, которые являются как необходимое следствие его организации» 4 .

Кетле не отрицал наличия у человека свободной воли, но он считал и убедительно это доказывал, что свободная воля, играя заметную роль в рамках индивидуального поведения, в действии общественных закономерностей отступает на второй план, уступая главное место серии фактов общего характера. Данные факторы зависят от причин (явлений), посредством которых общество существует и поддерживает себя. Поэтому заметная в индивидуумах свободная воля не имеет заметного влияния на социальный организм, поскольку все индивидуальные различия нейтрализуют друг друга 5 .

Фундаментальный вывод, сделанный Кетле, заключался в том, что все совершаемые в обществе преступления есть одно явление, развивающееся по определённым законам. Попытка избавиться от преступности, строго карая нарушителей, обречена на провал. Необходимо выявлять законы развития преступности, силы, которые влияют на её рост или уменьшение. И именно в соответствии с этими закономерностями необходимо воздействовать на данное явление с тем, чтобы добиться благоприятных для общества перемен.

Кетле также установил, что все явления в обществе взаимосвязаны, и одни из них обуславливают другие. Так появилась теория факторов. К числу факторов, приводящих человека к преступлению, Кетле относил: среду, в которой он живёт; семейные отношения, религию, в которой он воспитан; обязанности социального положения и т.д. вплоть до перемены атмосферы (широта места проживания, перепады температуры).

Таким образом, была подготовлена серьёзная база для пересмотра основных постулатов классической школы уголовного права.

К наиболее известным представителям социологической школы относятсяся Энрико Ферри, Адольф Принс, Франс фон Лист, Габриэль Тард, Эмиль Дюркгейм, Роберт Мертон, Эдвин Сатерленд, Торнстон Селин, Эдвин Шур и др.

В отличие от Ломброзо суть концепции Ферри заключается в рассмотрении преступления как продукта трёх родов естественных факторов (антропологических, физических и социальных). Физические факторы (климат, погода, географические особенности) влияют на всех преступников почти одинаково; антропологические факторы преобладают в преступной деятельности преступников прирождённых, помешанных или по страсти, социальные же факторы влияют особенно заметно на преступников по привычке. При такой градации Ферри отводит приоритетную роль социальным факторам. Для объяснения генезиса преступления необходимо исследовать условия семейной и общественной жизни преступника и его антропологические особенности (анатомические, физиологичекие и психические) 6 .

Адольф Принс бельгийский учёный, опубликовал в 1878 году «Очерки курса уголовного права», а в 1880 году «Этюд о преступности по данным современной науки», основанный на опыте изучения практики борьбы с преступностью в Англии. В этих и последующих работах Принс выступал как активный сторонник социальных реформ в качестве основного пути предупреждения преступности, которую он считал явлением не индивидуальным, а социальным. В этом отношении он придерживался подхода своего соотечественника Кетле.

Принс анализирует связь преступности с различными негативными социальными явлениями, которые оказывают благоприятное воздействие на развитие этой социальной болезни. К таковым он относит: бродяжничество; массовый исход крестьян из деревень в города, где нищенское существование (бюджет рабочего большого города ниже бюджета тюремного сидельца-работника) устраняет страх перед тюрьмой и толкает обездоленных на преступления. Принс не только критикует недостатки социальной системы, но и конкретно показывает, что для снижения преступности не достаточно развития лишь репрессивных мер. Необходимо проявлять общественную заботу о людях обездоленных. Чем больше в обществе тех, у кого нет постоянного мета жительства, семьи, оседлых занятий, а, следовательно, и традиционных стереотипов правомерного поведения, тем выше уровень преступности.

Франс фон Лист помимо уголовного права увлекался международным правом. Суть концепции Листа заключается в значительном расширении классических рамок уголовного права за счёт интеграции в него криминологии (изучение преступности и преступника) и уголовной политики (разработка уголовно-правовых мер борьбы с преступностью). При этом криминологию он разделял на ряд отраслей: криминальную биологию (или антропологию) и криминальную социологию. Уголовная политика должна заниматься отдельным преступником. В связи с чем, вид и мера наказания должны определяться сообразно особенностям преступника, которого наказание должно удержать от будущего совершения дальнейших преступлений путём причинения ему зла. В фундаментальной теории о целях наказания Лист, в качестве главной цели, определил - предупреждение преступлений с помощью репрессий 7 .

Главным средством исправления Лист считал воспитательные меры. При этом, поддерживая социальную защиту (принятие мер к потенциальному преступнику до совершения им общественно опасного правонарушения). Лист разрабатывал концепцию принудительного воспитания молодых преступников (до 21 года). Формами такого воспитания могли быть: передача в добропорядочную семью (для девочек), помещение в специальное учреждение с суровым режимом и т.д.

Несмотря на то, что главным средством борьбы с преступностью Лист считал уголовно-правовое противодействие, он положительно относился и к социальному реформаторству, предупреждая против преувеличения роли уголовно-правовых мер. Позже он пришёл к выводу о бессилии тогдашнего уголовного права против преступности и предлагал активно использовать генетические и социальные меры воздействия на неё.

Теория социальной дезорганизации даёт объяснение преступности на социальном уровне, ставит в зависимость психологию преступника от процессов функционирования общества в целом. Основоположником её считается французский социолог Эмиль Дюркгейм (1858-1917), чьи идеи были развиты и дополнены Робертом Мертоном и другими.

Дюркгейм утверждал, что индивид испытывает влияние «социальных факторов» (объективно существующих социальных явлений), к которым, в частности, относятся внешние по отношению к нему образы мыслей, действий и чувствований. Мораль общества диктует конкретным людям правила поведения, детерминирует это поведение, сдерживая рост индивидуальных потребностей и заставляя людей сопоставлять их с легальными возможностями удовлетворения.

Анализ явлений социальной дезорганизации (аномии) Дюркгейм начинает с констатации положения о том, что всякое живое существо может жить, а затем чувствовать себя счастливым только при том условии, что его потребности находят своё достаточное удовлетворение. Важным условием при этом является равновесие между стремлением (его границами, пределами) и степенью удовлетворения этих стремлений. При этом потребности органические (в пище и т.п.) могут найти своё ограничение в физических свойствах самого организма.

Но человек существо социальное. Стремление к благополучию, комфорту, роскоши не находит естественных ограничений ни в органическом, ни в психическом строении человека. Границы этих социальных потребностей могут быть только социальными, т.е. установлены обществом. Однако в момент общественной дезорганизации, будет ли она происходить вследствие болезненного кризиса или, наоборот, вследствие благоприятных, но слишком внезапных социальных преобразований, общество оказывается временно неспособным проявлять нужное воздействие на человека. В этих условиях, пока социальные силы, предоставленные самим себе, не придут в состояние равновесия, относительная ценность их не поддаётся учёту, и, следовательно, на некоторое время всякая регламентация оказывается несостоятельной. Никто не знает в точности, что можно, а чего нельзя, на что можно обоснованно претендовать, а какие претензии являются чрезмерными. При этом общее состояние дезорганизации или аномии усугубляется тем, что человеческие страсти менее всего подчиняются дисциплине именно тогда, когда это всего нужнее 8 .

Вместе с тем Дюркгейм считает, что существование преступности является нормальным при условии, если она достигает, но не превышает уровня, характерного для общества определённого типа 9 . «Итак, преступность необходима: она прочно связана с основными условиями любой социальной жизни и именно в силу этого полезна, поскольку те условия, частью которых она является, сами неотделимы от нормальной эволюции морали и права» 10 . Ненормальны лишь чрезмерная преступность или её слишком низкий уровень.

Функциональный подход к объяснению преступности в современном обществе наиболее ярко воплотился в криминологических концепциях таких социологов, как Роберт Мертон, Эдвин Сатерленд, Торстен Селлин и других.

Роберт Мертон задаются целью выяснить, что именно влияет на возникновение такой ситуации, в которой нарушение социальных норм представляет собой нормальную реакцию людей. На место фрейдийского понимания преступности как первородного греха он выдвигает конструкцию, где преступность - следствие «социально порождённого греха» 11 .

Мертон прямо обращается к анализу культурной основы современного американского общества. Если для Дюркгейма аномия означает неспособность общества регулировать естественные импульсы и желания индивидов, то, по мнению Мертона, многие желания индивидов необязательно оказываются «естественными», а чаще бывают обусловлены цивилизаторской деятельностью самого общества. Социальная структура ограничивает способность определённых общественных групп удовлетворять свои желания. Она оказывает давление на определённые личности в обществе, заставляя их вести себя не конформистки (когда общественно одобряемые цели совпадают с возможностями их удовлетворения), а противоправно. Высшей целью западной цивилизации является достижение материального благосостояния, благополучия. Это накапливающееся благополучие в принципе приравнивается к личным ценностям и заслугам и связывается с высоким престижем и социальным статусом. Цивилизация в западном индустриальном обществе толкает всех индивидуумов к тому, чтобы стремиться к возможно большему благополучию. При этом людей заставляют думать, что каждый член общества имеет одинаковые шансы этого добиваться, хотя это не так.

Западная цивилизация предоставляет человеку для достижения этой цели средства, одобряемые обществом и проверенные опытом нормы поведения. Общество требует соблюдение этих норм всеми его членами, желающими в соответствии с провозглашёнными целями «выйти наверх». При этом достижение материального благополучия должно обеспечиваться упорным трудом, честностью, хорошим воспитанием людей и удовлетворением своих нужд. Насилие и обман как методы достижения благополучия запрещаются.

Вместе с тем, личность, использующая дозволенные методы, получает меньшее признание в обществе, если она не добивается, по крайней мере, уровня благополучия среднего слоя. Личность же добившаяся достаточно высокого уровня благополучия, обретает престиж, признание и высокий социальный статус даже в том случае, если она пользовалась не социально одобряемыми и даже преступными средствами.

Такое положение вызывает повышенное стремление людей к приобщению к ценностям среднего слоя, оказывает особое влияние на ценностные представления людей, не могущих добиться этого благополучия разрешёнными (легальными) путями.

Теория дифференцированной связи корнями, по-видимому, уходит в концепцию подражания, созданную французским учёным Г. Тардом (1843-1904). В своих книгах «Законы подражания» и «Философия наказания», в отличие от биологического подхода раннего Ломброзо, Тард объяснял привыкание к преступному поведению действием психологических механизмов обучения и подражания.

Теории дифференцированной связи посвящена книга американского учёного Э. Сатерленда «Принципы криминологии». Данная теория направлена на объяснение индивидуального систематического преступного поведения. Согласно ей преступления воспроизводятся в обществе в результате связи отдельных людей или групп с моделями преступного поведения. Чем более часты и устойчивы эти связи, тем больше вероятность, что индивид станет преступником. Сатерленд и его последователи отрицают биологическое наследование преступных наклонностей. Они полагают, что преступному поведению учатся в процессе общения главным образом в группах. Многое зависит от частоты, продолжительности, очерёдности и интенсивности контактов.

В тоже время не всегда преступление совершается под влиянием общения в группе. Иногда это результат идей, почерпнутых из книг, средств массовой информации, иным опосредованным путём. Иногда преступление представляет собой реакцию протеста против того, что стало нормой в непосредственном окружении индивида.

Заметные результаты развития криминологии после второй мировой войны представляют собой концептуальные схемы: конфликт культур; интеракционизм; стигматизация; концепция уменьшающих преступность человеческих ценностей.

Концепция конфликта культур появилась под влиянием социологии, углубляющей представление о структуре современного общества. Одним из представителей теории конфликта культур является Торстен Селлин.

Общество складывается из многих социальных групп, образующихся на различной основе, например, владение средствами производства, профессия, возраст, пол, национальность, особенности культуры, идеология и т.д. Между этими группами (стратами) существуют противоречия, возникают конфликты, становящиеся источником недовольства, а в ряде случаев и толчком к нарушению закона. Частным случаем является конфликт культур, особенно заметный на примере мигрантов, испытывающих трудности адаптации к условиям жизни, сложившимся у коренного населения.

Рациональные моменты концепции конфликта культур российской криминологией оценены ещё не в полной мере. Они были бы полезны для познания природы участившихся в последнее время преступлений на межнациональной почве, а также преступлений, вытекающих из противоречий между различными слоями российского общества.

Интеракционизм (учение о взаимодействии) позволяет сделать шаг вперёд после простого перечисления причин преступности. Эта концепция, выдвинутая американским криминологом Говардом Беккером и др., выстраивает причины индивидуального преступного поведения в определённую схему. Ядро концепции представляет постулат о том, что преступление - результат взаимодействия между людьми. Интеракицонисты изучают влияющее на совершение преступления взаимодействие преступников, жертв преступления, инстанций контроля. При этом считается, что преступному поведению человека в значительной мере способствует ожидание от него со стороны окружающих соответствующих отрицательных поступков, которое ведёт к тому, что он по неволе усваивает отводимую ему роль преступника. Надо отметить, что советская криминология в известной мере восприняла интеракционистские суждения, и развила их в рамках криминологической теории причинности в части объяснения механизма конкретного преступления, выводя его из взаимодействия человека, обладающего негативными наклонностями, с неблагоприятной жизненной ситуацией.

Теория клеймения, начиная с 30-х годов, разрабатывается в США Танненбаумом, Меадом, Беккером, Гофманом. В результате осуждения человека, особенно в случаях назначения наказания в виде лишения свободы, ему присваивается позорящее клеймо - лица второго сорта, к тому же опасного для общества. Это сказывается в отрицательном, недоверчивом отношении окружающих к ранее судимому, а также во внутреннем освоении человеком роли преступника. Причём особое значение теория придаёт при психологической переориентации личности, ощутившей отчуждение от массы законопослушных граждан и сближение с образом жизни других преступников.

Дальнейшее развитие теории клеймения в ФРГ привело к постановке в конце 60-х - начале 70-х годов вопроса о пересмотре традиционного подхода понятия о преступности. Импульсом к тому послужил доклад Ф. Зака «Клеймение» и последующие его сочинения. Воззрения этого учения являются модификацией одноимённой американской теории.

Зак пишет о том, что практически каждый (80-90% населения), как минимум раз в своей жизни нарушает уголовный закон и приводит тому доказательства. Но, тем не менее, здесь нет ещё преступлений, поскольку не состоялось публичное осуждение этих людей преступниками. Преступность же осуществляется в написании этикетки «преступно» независимо от факта нарушения уголовно-правовой нормы.

Согласно «классикам» клеймения имеются первичное и вторичное отклонение от нормы. Если кто-то назван преступником, то он может в дальнейшем сам себя сделать таковым посредством дальнейшего правонарушающего поведения и снова стать преступником. Это есть вторичное отклонение.

Теория уменьшающих преступность человеческих ценностей. Франц Фильзер отвергает тезис Дюркгейма о том, что - преступность нормальное общественное явление, крайне отрицательно оценивает это суждение с этических позиций, считая его «парализующим ударом», порождающим дегенерацию криминологической мысли. По мнению Фильзера, преступность представляет собой социальную патологию, с которой общество не вправе мириться. Он ссылается на китайских философов (Мо-дзы, Кохонг), связывавших страсть, богатство и власть с преступлением, видевшим его причину в нехватке обоюдной любви между людьми в обществе. Придаёт большое значение ценностно-консервативным проектам, направленным на сохранение и воссоздание европейских духовных традиций, противопоставляющим материальным потребностям вопросы смысла жизни. Данная теория придаёт большое значение противостоянию и взаимному проникновению криминогенных общественных влияний и созидательных (антикриминогенных) сил индивидуума. Ключевой категорией теории являются человеческие ценности. Их совокупность, мировая культура заключают в себе духовный потенциал и культурные институты, которые могут уменьшать преступность. В этом отношении, по мнению Фильзера, особенно важен потенциал китайского и немецкого традиционного образовательного гуманизма, который пронизывает Евразию.

Таким образом, представители социологической школы криминологии пытались противостоять позициям и «классиков» и «биологов». Первопричину преступного поведения они видели в социальных условиях, в которых формируется личность человека. Они смогли выйти на анализ более высокого уровня причинности преступности - причин преступности в обществе в целом.

IV . История развития криминологии в России.

Дореволюционный период в отечественной криминологии.

Историю развития отечественной криминологии можно разделить на следующие периоды:

Изучение проблем преступности в нашей стране имеет богатую историю. Ещё в 1801 году Александр Николаевич Радищев, находясь в ссылке в Тобольске, на которую была заменена смертная казнь за предыдущую книгу «Путешествие из Петербурга в Москву» написал сочинение «О законоположении». В нём он обосновал необходимость:

совершенствования законодательства в связи с изменениями ситуации в государстве 12 .

широкого изучения преступности 13 ;

предупреждения преступлений 14 .

установления системы параметров для анализа и оценки преступности за несколько лет, включая контрольную таблицу, фиксирующую совпадение или несовпадение первоначальной и судебной квалификации деяния 15 .

Первым историческим криминологическим законом в мире был Свод уставов о предупреждении и пресечении преступлений, который вошёл в Свод законов Российской империи в 1833г. (принят в 1832г.). В Свод уставов вносились многочисленные изменения и дополнения вплоть до 1910 года 16 .

Одним из первых эмпирических исследований в отечественной криминологии считается работа академика К. Германа «Изыскание о числе самоубийств и убийств в России за 1819 и 1820 годы». Данный труд был представлен Германом на заседании Российской Академии наук 17 декабря 1823 года. Он заметил, что таблицы преступности за несколько лет позволяют узнать нравственное и политическое состояние народа.

Изыскания в этом направлении были продолжены другим статистиком - Анучиным Е.И . Им было проведено эмпирическое исследование, названное «Исследование о проценте сосланных в Сибирь в период 1827-46г.г.». Анализ документации о ссыльных позволил ему сделать вывод о причинах преступности. Таким образом, для бедных слоёв общества мотивация в основном связана с нуждой, а из привилегированных - с несоразмерностью завышенных потребностей и средствами их легального удовлетворения.

Вместе с тем, несмотря на достоинства этих исследований, они почти не выходили за рамки чистой уголовной статистики. Кроме того, подобные изыскания долгое время были отдельными и довольно редкими попытками изучения преступности, на которые власти смотрели скептически и не спешили поощрять. На сложившееся положение действовали и причины объективного порядка, например, неразвитость уголовной статистики и социологии в целом.

Систематическое изучение преступности начинается значительно позже, в начале 70-х годов XIX века вместе с возникновением социологической школы уголовного права. Центр разногласий старой классической школы уголовного права и новой, получившей название социологической, лежал, прежде всего, в различном понимании преступления. Первая рассматривала его как «абстрактную юридическую сущность», вторая в качестве явления внешнего мира, обусловленного преимущественно социальными причинами 17 .

Приоритет в отстаивании нового взгляда на задачи науки уголовного права принадлежит М.В. Духовскому. Впервые он заявил о своей позиции в октябре 1872 года во вступительной лекции к курсу уголовного права. В своей лекции «Задача науки уголовного права», в отличие от традиционно классической школы, считавшей единственной причиной преступлений свободную волю, Духовской не только констатировал наличие постоянных причин преступности, связанных с условиями, в которых живёт человек, и общественным строем, но и осуществил эмпирическое сопоставление показателей преступности с общесоциальной статистикой 18 .

Такой подход позволил ему сделать обоснованный вывод о том, что «главнейшая причина преступлений - общественный строй. Дурное политическое устройство страны, дурное экономическое состояние общества, дурное воспитание, дурное состояние общественной нравственности и целая масса других условий…причины, благодаря которым совершается большинство преступлений» 19 .

Поэтому охрану общества от преступлений Духовской связывал, прежде всего, с улучшением его политического и экономического строя. «Не строгость наказаний, а улучшение экономических условий государства, умножение школ, исправление народной нравственности - вот что должно делать государство и что действительно должно более уменьшать факт совершения преступлений» 20 .

После появления в печати работы Духовского увидели свет две статьи известного русского криминалиста и тюрьмоведа И.Я. Фойницкого «Уголовное право, его предмет, его задачи» и «Влияние времён года на распределение преступлений». Фойницкий рассматривал преступника в качестве продукта не только собственной личности, но и природных и общественных условий. Следовательно, наказание, как мера индивидуальная может служить противовесом только для индивидуальных условий преступления. Разрешение же проблем преступности в целом он видел в обеспечении возрастания народного благосостояния, без чего нельзя устранить её причины, имеющие глубокие корни в жизни народа 21 . Поэтому, с его точки зрения, на первый план выступает вопрос об устранении общих причин преступления, для чего необходимо их изучение 22 .

Схожих позиций о природе преступности и воздействии на неё придерживался Н.Н.Полянский, отмечавший, что по русскому уголовному уложению преступника, трижды наказанного за преступления (против жизни или против имущества), следует приговаривать к бессрочной каторге за новое преступление однородное с прежним. И это в стране, где ничего не сделано для того, чтобы спасти ранее отбывавшего наказание от почти роковой необходимости совершать преступление. Поэтому задача учёного, с его точки зрения, заключается в решении вопросов улучшения организации всех мест заключения, разработке мер принудительного воспитания и ограждения отбывшего наказание преступника от влияния той среды, которая воспитала в нём порочные наклонности 23 .

Близких взглядов придерживался и другой видный русский криминалист, занимавшийся делом практического исправления преступников Д.А. Дриль. По его мнению, сам правовой порядок должен иметь действительно справедливое основание, переходными формами которого могут быть различные кооперации в сфере производства, обмена и потребления и направление народных средств на просветительско-культурные учреждения и экономическое благосостояние масс 24 .

По существу не выходя за пределы исследования преступления, криминалисты-социологи более глубоко, чем классики, понимали задачи этого исследования. Социологическая школа старалась понять общие закономерности, причины преступлений, т.е. то, что для классической школы представлялось набором частных, индивидуальных причин, зависящих, в конечном счёте, лишь от воли отдельного человека.

Таким образом, наука о преступлении приходит к ориентации на изучение объективных законов, детерминирующих индивидуальную преступную деятельность. Теперь уже речь идёт не об абстрактных юридических требованиях, которые классическая школа возводила в ранг законов поведения гражданина, а о необходимости исследования действительных законов социального поведения.

Представителями социологического направления в уголовном праве было предложено новое название для «обновлённого» уголовного права - криминология (или уголовная социология), которое и осталось до сих пор для обозначения науки, изучающей причины преступности. На основе изучения причин преступлений должны были выдвигаться предложения по их устранению, и этим надлежало заняться ещё одной родственной с уголовным правом науке - уголовной политике. Традиционному, старому уголовному праву было дано название - уголовная догматика.

Между тем название науки - криминология укрепилось в России только после 1917 года. До революции оно употреблялось в качестве обозначения науки о преступности далеко не регулярно и часто наравне с «этиологией преступности» либо «уголовной социологией».

Идеи М.В. Духовского и И.Я. Фойницкого не смотря на довольно сильное сопротивление многих представителей классической школы, к началу XX века нашли широкий отклик у многих отечественных учёных. Среди них Н.С. Таганцев, П.И. Люблинский, Е.Н. Тарновский, М.Н. Гернет, М.М Исаев, А.Н. Трайнин Х.М. Чарыхов, М.П. Чубинский и другие.

Для русской криминологии было характерно преобладание социологического подхода, преимущественно на основе теории факторов. Представители социологической школы уголовного права называли множество факторов (начиная от времени года и заканчивая алкоголизмом), влияющих на распространение преступности. Все факторы разделялись на физические (космические), общественные и личные. Отмечалось особое значение общественных факторов.

Представителем антрополого-социологической школы являлись профессор Д.А. Дриль, работавший заведующим отделом исправительно-воспитательных заведений при главном тюремном управлении, профессор С.В. Познышев развивал позиции теории опасного состояния и написал книгу «Криминальная психология».

Представители дореволюционной науки разработали ряд важных положений для исследования места в обществе детерминации и связи преступности с другими явлениями, личности преступников и эффективности мер воздействия на преступность. Научные работы, написанные ими, во многом не утратили значения до настоящего времени.

Таким образом, криминологическое изучение преступности и её причин началось в России во второй половине XIX века в рамках науки уголовного права. Её представители пришли к выводу о необходимости рассматривать преступление не только как юридическое понятие, но и как явление общественной жизни, исследовать связь преступности с социальной действительностью, с различными её проявлениями.

Работы дореволюционных представителей науки:

ввели в научный оборот огромный объём статистического и фактического материала о преступности;

позволили выйти на связь преступности с экономическими и политическими отношениями в обществе;

заложили основы для изучения проблем связи преступности с так называемыми фоновыми явлениями;

во многом сохранили значение характеристики особенностей отдельных видов преступности.

Что касается предложений по предупреждению преступлений и преступности, то конкретным разработкам подверглась в основном профилактика ближайшей перспективы. Особое внимание уделялось включению общественности и использованию благотворительности в работе с группами повышенного риска. Анализировались возможности и формы профилактической деятельности полиции, фабричной инспекции, специализированных судов по делам несовершеннолетних, закрытых воспитательных учреждений и т.д.

Криминология 20-30-х годов.

Взгляд дореволюционных криминологов на преступность как социальное явление, сыграл важную роль в послереволюционном развитии России. Он лёг в основу разработки уголовной политики молодой Советской республики и был включён в основу теоретических положений формирующейся советской криминологии. Так, в «Руководящих началах по уголовному праву», принятых в 1919 г., преступление оценивалось как продукт социальной среды. Говорилось о том, что при выборе наказания следует иметь в виду, что преступление вызывается укладом общественных отношений, в котором живёт преступник.

Развитие отечественной криминологии до середины 1930 годов характеризовалось:

преемственностью достижений дореволюционного периода;

интенсивным информационным взаимодействием с зарубежными исследователями;

включением в методологическую базу (прежде всего на уровне общего) исторического материализма как стратегического ориентира;

отчётливо проявилась и заинтересованность практики в использовании результатов криминологических исследований.

Многие представители дореволюционной науки (А.А. Жижиленко, М.Н. Гернет, М.М. Исаев, С.В. Позднышев, Н.Н. Полянский и др.) продолжали разрабатывать проблему преступности и борьбы с ней на основе теории факторов. Их работы более глубоко рассматривали отдельные виды преступлений и типы преступников – убийц, воров, растратчиков, несовершеннолетних, алиментщиков, корыстно-насильственных преступников. Они содержали обширный фактический и аналитический материал.

Сопоставление тенденций преступности с социальной обстановкой и мерами противодействия было осуществлено А.А. Герцензоном, Е.Г. Ширвиндтом, А.С. Шляпочниковым, А.Я. Эстриным и др. Эта проблематика освещалась в учебниках по уголовному праву 1924-1926г.г.

Развитию науки во многом помогло образование в 1918 г. ЦСУ РСФСР, а в 1923 г. – ЦСУ СССР, в структуру которых входили отделы моральной статистики. Они систематизировали данные о преступности, иных правонарушениях, судимости, личности осуждённых (уже в 1920 году регулярная судебная отчётность поступала из 85 % губерний и областей). Эти данные ежегодно публиковались. Публиковалась и статистика Комиссий по делам несовершеннолетних (КДН). Они рассматривали до середины 30-х годов большинство общественно опасных деяний подростков.

Активизации криминологических исследований во многом способствовала работа научно-прикладных учреждений по изучению преступности и преступников. Эти научные лаборатории вели анализ преступности, консультировали следователей, судей, работников ИТУ, изучали состояние и причины преступлений отдельных видов, личность преступника.

Кроме того, в 20-х годах было проведено внедрение специальных анкет и программ для получения картины социальных, образовательных, в том числе эмоциональных, ценностно-ориентационных и других особенностей преступников, проходящих через Народный комиссариат юстиции (НКЮ), государственное управление мест заключения (ГУМЗ).

Со временем стал наблюдаться перекос в тематике и методике исследований, проводившихся в кабинетах, в сторону биологизации характеристик личности преступников (в том числе за счёт использования теорий конституционального и генетического предрасположения к преступлениям). Такое положение во многом было связано с тем, что большинство кабинетов находилось в ведении органов здравоохранения, и было укомплектовано в основном врачами. Влияло и некритическое восприятие положений о несовместимости социализма и социальных причин преступности. В конечном счёте, это привело к созданию так называемых ножниц между ожиданиями практики и позицией значительной части исследователей.

При этом нельзя сказать, что изучение социальных причин преступности было полностью прекращено. Так, в 1922 году вышли работы А.А Жижиленко «Преступность и её факторы» и М.Н. Гернета «Моральная статистика». Однако в криминологической литературе 20-х годов проблематика, связанная с анализом социальных аспектов преступности, была представлена значительно меньше, чем исследование вопросов личности преступника или причин отдельных видов преступлений.

Для объединения криминологических исследований в стране, преодоления обнаружившихся недостатков методологии Постановлением СНК РСФСР от 25 марта 1925 года был создан Государственный институт по изучению преступности и преступника. Задачи института носили комплексный характер и предусматривали:

изучение причин и условий, вызывающих и способствующих развитию преступности и отдельных её видов;

анализ успешности методов борьбы с преступностью;

разработку вопросов уголовной политики.

Институт издавал сборник «Проблемы преступности», участвовал в криминологической экспертизе проекта УК 1926 года и практике его применения, в подготовке материалов для Постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 26 марта 1928года «О карательной политике и состоянии мест заключения».

Активное участие в криминологических исследованиях принимали юридические учебные заведения. Вопросы изучения преступности и её причин включались в систему высшего юридического образования, и студенты привлекались к изучению уголовных дел и личности заключённых, проходили практику в криминологических учреждениях.

Развитию криминологических исследований в стране способствовали совещания и дискуссии по вопросам изучения преступности. Например, в 1929 году состоялся диспут, на котором участники сосредоточили внимание на критике биологизаторства и вульгарного социологизма.

Однако фактическое развитие пошло по другому пути: отделы моральной статистики были ликвидированы, статистика стала ведомственной, её публикация прекратилась.

Взаимодействие учёных с практикой в этот период проявлялось в том, что:

в различных субъектах правоохранительной системы происходило внедрение анкет (карточек) и программ их обобщения для получения данных, характеризующих преступников;

криминологи участвовали в разработке законодательства, в частности были привлечены к разработке и экспертизе Уголовного кодекса 1922 и 1926 годов, а также исправительно-трудового кодекса;

в первый пятилетний план СССР (1928/29- 1932/33гг.) был включён не только специальный раздел по борьбе с социальными аномалиями (преступностью, пьянством, проституцией, беспризорностью), но и широкая социальная профилактика (создание детских домов, трудовых домов для беспризорных и др.);

некоторые положения политических документов того времени, относящиеся к сфере борьбы с преступностью, способствовали созданию и развитию концепции этой борьбы. Например, рассмотрение вопросов борьбы с экономической преступностью (хищениями, подкупом, бесхозяйственностью) и её предупреждения в восстановительный период (1923г.).

Вместе с тем на рубеже 20-30-х годов в стране складывается жёсткая система администрирования во всех областях жизни общества. Наука всё более попадает под воздействие догматических формул, принадлежавших руководителям страны. Идея классовой борьбы прочно занимает ведущее место в большинстве теоретических работ, легко разбивая любые иные концепции и взгляды. С её помощью объясняются и причины преступности, и трудности строительства социализма, и проникновение буржуазной идеологии в советскую науку.

Наряду с идеологическими мерами были предприняты и организационные. Постепенно прекращали свою деятельность кабинеты по изучению личности преступника и преступности, закрывались юридические журналы «Право и жизнь», «Ежедневник советской юстиции» и др. В 1931 году Государственный институт по изучению преступности реорганизуется в Институт уголовной и исправительно-трудовой политики и передаётся в ведение Наркомюста РСФСР. Проведение в нём криминологических исследований фактически сворачивается. Институт стал издавать сборник «Проблемы уголовной политики».

Таким образом, следует сказать, что если в начале периода отмечалась восприимчивость идей дореволюционных криминалистов, то в дальнейшем всплеск интереса к проблеме личности преступника значительно сократил объём исследований социальных причин преступности. Однако деятельность по предупреждению преступности, начавшаяся в 20-х годах в СССР была прервана и, начиная с 30-х годов, получила широкое распространение официальная установка о неотвратимости наказания, как одном из главных принципов предупреждения преступности.

В этот период государству, идущему к режиму жёсткой диктаторской власти, подлинная наука была не только не нужна, но и опасна как потенциальный источник независимого и честного слова. В условиях тоталитарной власти господствовало монопольное право на истину, принадлежащее власти. Многие из известных криминологов были репрессированы (Л.И. Ратнер, А.С. Шляпочников, Е.Г. Ширвинд, Е.Б.Пашуканис) и погибли в лагерях.

Советская криминология.

Возрождение науки криминологии относится к началу 60-х годов. В 1962 году вышла книга «Деятельность органов расследования, прокурора и суда по предупреждению преступлений» (Миньковский, Арзуманян, Звирбуль, Кацук, Шинд), явившаяся по существу учебно-методическим пособием, раскрывающим содержание и методы профилактической деятельности правоохранительных органов. В 1966 году вышел первый учебник по криминологии, в структуре которого проблема предупреждения преступлений была выделена в самостоятельный раздел.

В возрождении криминологии, помимо вышеназванных учёных, приняли участие: А.А. Герцензон, И.И. Карпец, А.Б. Сахаров, В.Н. Кудрявцев, М.Д. Шаргородский, Н.Ф. Кузнецова, Н.С. Лейкина, С.В. Вицин, С.В. Бородин, Г.А. Аванесов и многие другие.

Активно проводившиеся в начале 60 годов криминологические исследования касались практически всех основных элементов криминологии. Они велись во взаимосвязи двух направлений: теоретического и прикладного. Разрабатывались общие методики изучения преступности и специальные, касающиеся отдельных её видов. При этом теоретические разработки помогали грамотному становлению программ конкретных исследований, осмыслению их результатов, теоретической интерпретации последних, выявлению закономерностей преступности.

Одновременно криминологи всегда стремились к тому, чтобы выявленные ими закономерности преступности, её детерминант учитывались в деятельности государственных и негосударственных органов, общественных объединений, чтобы анализ преступности, её причин, предупредительная и правоохранительная деятельности осуществлялись на научной основе, с учётом специфики изучаемого феномена, его изменений и подверженности разным мерам воздействия. Это объясняет большое количество выпущенных криминологами методических практических пособий, активное участие криминологов в законотворческой деятельности, в процессе повышения квалификации различных специалистов. Особое место занимала работа по составлению программ борьбы с преступностью в стране и отдельных регионах.

В 1960-80 годы наиболее значимыми были следующие направления криминологических исследований:

обоснование криминологии как науки, её места и роли в структуре общественных наук, определение предмета криминологии, её связи и взаимодействия с другими науками, особенно уголовным правом;

исследование вопросов преступности, её структуры, изменений методики и анализа преступности;

исследование вопросов причин преступности, причин отдельных видов преступлений;

изучение личности преступника и обстоятельств жизни и воспитания, формирующих антиобщественные взгляды и привычки;

разработка системы мер предупреждения преступности, исследование степени эффективности уголовно-правовых и общественных мер борьбы с преступностью;

изучение взаимосвязи преступности и социально-демографических и социальных показателей.

Отечественная криминология не представляла собой единого учения. В ней развивались отдельные направления:

социологическое – Л.И. Спиридонов, В.В. Орехов, Я.И. Гилинский, Э.Ф. Побегайло, Г.М. Миньковский, В.С. Устинов;

психологическое – А.Р. Ратинов, А.М. Яковлев, Ю.М. Антонян;

биологическое – профессор Саратовского университета И.С. Ной, по мнению которого человек не может стать ни преступником, ни героем под воздействием среды, если он родился с иной генетической программой поведения;

социо - биологическое - В.П. Емельянов, Д.Н. Беляев, Б.Л. Астауров. С их точки зрения, наличие генетической программы и врождённых потенций не означает автоматического формирования в реально осязаемое свойство психики или форму поведения человека. Для этого необходимы соответствующие жизненные условия, под влиянием которых природные потенции человека либо развиваются, либо гаснут. Нет специальных генов, однозначно определяющих альтруизм, эгоизм или антисоциальное поведение.

Вместе с тем, научная разработка проблем преступности на протяжении советского периода истории нашей страны сковывалась не только партийными и идеологическими установками, но и фактически осуществляемой государственной, в том числе и уголовной политикой. С начала 30 до середины 80 годов в стране не публиковались абсолютные данные о количестве преступлений и преступников. С момента возрождения криминологии специалисты получили возможность изучать широкий круг вопросов и проблем, связанных с преступностью. Однако это была относительная самостоятельность в проведении криминологических исследований, поскольку идеология правящей партии, как и уголовная политика, ограничивали рамки исследований только микросредой, не допуская никакой критики явлений и процессов, проходящих на уровне государства и общества в целом. Длительное время считалось, что преступность в СССР можно победить, поскольку социалистические отношения не могут порождать преступность. Поэтому борьба с преступностью связывалась, в основном, с воздействием на личность преступника и его ближайшее окружение.

К недостаткам советской криминологии можно отнести сокрытие и искажение данных о преступности в стране, тенденциозное её освещение. Картина преступности длительное время преподносилась так, словно у нас в этой области всё обстоит благополучно.

Вместе с тем, учёным удалось убедить руководство страны в том, что задача уничтожения преступности может решаться достаточно длительное время и наиболее эффективным направлением в этой борьбе является предупреждение преступности, система которого была построена к 80-м годам прошлого века.

Российская криминология.

Современный период благоприятен для развития достигнутых криминологией результатов, а также освобождения от многих недостатков. Ранее было принято отличать советскую криминологию от криминологии как таковой. Эти отличия обычно объяснялись тем, что криминология стран, относящихся к социалистическому лагерю, увязывала свою теорию с марксизмом-ленинизмом, заявляла о своей партийности и классовом подходе к объяснению возникновения преступности, причинам её воспроизводства, к обоснованию мер борьбы с преступлениями, к рассмотрению немарксистских криминологических учений. « …буржуазное право отражает объективные закономерности капитализма. Основой для признания того или иного поведения преступным и уголовно-наказуемым, как правило, является не случайная прихоть буржуазного законодательства, а его экономические, политические и классовые интересы….Эти утверждения о вечности и всеобщем характере преступности не новы, они постоянно встречаются в изысканиях буржуазных криминологов. Причины их вполне понятны: отсутствие перспектив глубинных социальных преобразований в буржуазном обществе и классовая ограниченность научного мировоззрения. Исследователю не вооружённому марксистской исторической теорией, видимо, трудно представить себе гармонически развивающееся коммунистическое общество, в котором соблюдение норм человеческого общежития станет элементарной привычкой» 25 .

Среди наиболее известных учёных криминологов этого периода можно назвать С.В. Бородина, В.Н. Бурлакова, Г.Н. Горшенкова, А.И. Долгову, В.В. Лунеева, Б.В. Волженкина, В.А. Номоконова, В.В. Орехова, В.В.Панкратова, С.Л. Сибирякова, Д.А. Шестакова,и др.

В конце 1980-х начале 90-х годов приоритетными становятся:

исследование взаимосвязи преступности и социальных преобразований, а также наиболее опасных проявлений преступности: организованной, профессиональной, связанной с коррупцией, вооружённостью и т.д.;

создание надёжной базы для анализа преступности с учётом латентности;

разработка проблемы влияния на преступность процессов перехода к рыночной экономике, негативных процессов в сфере общественной психологии, межнациональных отношений, экстремальных ситуаций и т.д.

интенсивное изучение новых видов преступности, тенденций их развития и выработка комплексных рекомендаций для повышения эффективности профилактических и уголовно-правовых мер;

разработка методологии и методики прогнозирования и программирования борьбы с преступностью;

территориальное распределение преступности и причин различий в нём («география преступности»).

В этот период опубликованы работы, получившие положительную оценку не только со стороны учёных, но и со стороны практиков. Среди них: Гуров «Профессиональная преступность» (1990г.); Долгова «Преступность и общество» (1992г.); Карпец «Преступность: иллюзии и реальность» (1992 г.); Ревин «Современные проблемы борьбы с преступностью в сфере семейно-бытовых и досуговых отношений» (1994г.); Овчинский и др. «Основы борьбы с организованной преступностью» (1996г.); Лунеев «Преступность XX века» (1997г.) и др.

Из общетеоретической науки криминологии выделились новые отрасли научных знаний.

Семейная криминология (криминофамилистика) - отрасль общей криминологии, которая изучает находящиеся в семейной сфере причины преступности и обусловленное ими преступное поведение, а также реакцию на то и другое со стороны общества в целях ослабления преступности. 26 . При этом исследуется специфика преступлений, совершаемых на почве семейных конфликтов (внутрисемейное насилие), а также семейные факторы, способствующие различным видам преступности: насильственной, корыстной, рецидивной, преступности несовершеннолетних; изыскиваются возможности сдерживания преступности посредством воздействия на семью.

Эта отрасль криминологии впервые сформировалась в начале 70-х гг. в СССР. Криминологические исследования семейной сферы в течение многих лет проводились на кафедре уголовного права Санкт-Петербургского университета и в других научных центрах. В основу криминофамилистики положена аксиома о взаимозависимости между феноменом преступности и институтом семейных отношений. Для формирования человеческого поведения при всей сложности и многоплановости его детерминации первоначальное значение имеют взаимоотношения в семье: родительской, в которой возникают первоначальные ценностные ориентации, и собственной, закрепляющей их либо корректирующей. Кроме того, импульс к значительной части поступков исходит из различного рода конфликтных ситуаций, ежедневно складывающихся в процессе общения с близкими родственниками. Роль семьи также велика в продуцировании как нормального, так и отклоняющегося поведения.

Виктимология - учение о жертве. Сама идея виктимологии, её концептуальная основа имели источники, изначально сформировавшиеся в криминальной фактологии. В настоящее время реально существует только криминальная виктимология, которая возникла как направление в рамках криминологии закономерно, так как объективные потребности социальной практики потребовали ответа на вопрос - почему, в силу каких причин те или иные лица и общности, социальные группы становятся жертвами чаще, чем иные, оказывающиеся в аналогичных ситуациях.

Виктимология изучает (её предмет):

жертву преступления в плане морально-психологических и социальных характеристик, с тем, чтобы ответить на вопрос - почему, в силу каких эмоциональный, волевых, моральных качеств, какой социально обусловленной направленности человек оказывается жертвой преступления;

отношения, связывающие жертву и преступника, с тем, чтобы ответить на вопрос – в какой мере эти отношения значимы для создания предпосылок преступления, как они влияют на завязку преступления, мотивы действий преступника;

ситуации, которые предшествуют преступлению, а также и ситуации непосредственно преступления, с тем, чтобы ответить на вопрос – как в этих ситуациях, во взаимодействии с поведением преступника, криминологически значимо проявляется поведение (действие или бездействие) жертвы;

посткриминальное поведение жертвы, с тем, чтобы ответить на вопрос - что предпринимает жертва для восстановления своего права, прибегает ли она к защите правоохранительных органов, суда, препятствует или способствует им в установлении истины;

систему мероприятий профилактического характера, в которых учитываются и используются защитные возможности как потенциальных, так и реальных жертв;

пути, возможности, способы возмещения причинённого вреда и в первую очередь - физического восстановления жертвы.

Наука не ограничивается изучением жертв на индивидуальном уровне. В её предмет входит и массовая уязвимость, уязвимость отдельных социальных, профессиональных и иных групп.

Виктимология разрабатывает меры профилактики, направленные на обеспечение личной и имущественной безопасности потенциальных жертв преступлений за счёт формирования, активизации и использования интелектуальных, физических способностей личности, а также материальных, финансовых, технических возможностей противостояния преступникам.

Пенитенциарная криминология (криминопенология) - учение о преступлениях, совершаемых лицами во время отбытия наказания 27 .

С точки зрения системы, криминопенология состоит из Общей и Особенной части. В общую часть криминопенологии включены: криминологические и пенологические основы криминопенологии; предмет, метод и систему этого учения; криминопенологическую характеристику «наказательной» преступности в сравнении со всей повторной; концептуальную модель причинного механизма пенального преступного поведения, теорию профилактики преступлений при исполнении наказаний и иных форм воздействия на них.

Особенная часть криминопенологии включает в себя два раздела. Первый раздел - криминологическая характеристика наказаний (лишение свободы, ограничения свободы, наказания без лишения и ограничения свободы). Криминологическая характеристика наказания содержит:

криминологические параметры данного наказания (место того или иного наказания в системе наказаний, его функции, криминологическую характеристику всех осуждённых к тому или иному виду наказания по направленности мотивации, его эффективность, показатели преступности при исполнении каждого наказания);

причины и условия преступного поведения при исполнении, например, лишения свободы;

профилактику и иные формы воздействия на преступное поведение при исполнении, например, ограничения свободы.

Второй раздел изучает криминологическую характеристику различных типов пенального преступного поведения, например, уклонения от исполнения наказаний, половых эксцессов осуждённых, корыстного и неосторожного преступного поведения осуждённых и других типов.

Экономическая криминология - впервые на официальном уровне о задаче формирования экономической криминологии было заявлено ещё в декабре 1989 года на Втором Съезде народных депутатов СССР.

Система экономической криминологии может состоять из двух частей: общей и особенной. В Общую часть входят вопросы о предмете и методе науки, о понятии экономической преступности, её причинах, масштабах, о личности экономического преступника, о предупреждении экономических преступлений. Здесь же могут рассматриваться проблемы и классификации экономических преступлений, взаимной связи и обусловленности экономической преступности с рядом других смежных категорий и др.

Особенная часть включает ряд разделов, посвящённых анализу отдельных видов преступности. Например, преступности в сфере кредитно-денежной, финансово-банковской и внешнеэкономической деятельности, в сфере приватизации, налогообложения, потребительского рынка и др. Отдельно могут быть представлены проблемы организованной и транснациональной экономической преступности, экономических преступлений, совершаемых с использованием новейших информационных технологий.

Политическая криминология - тот термин был предложен для обозначения формирующейся в рамках общей криминологии отрасли, исследующей закономерности взаимосвязи преступности и политики. При этом в политике предполагалось рассматривать как правоохранительную, так и преступную её стороны.

В России первые публикации по данной тематике относятся к началу 90-х годов, и обусловлены возникшей в обществе необходимостью осмысления преступных злоупотреблений политического режима 28

Предмет политической криминологии включает в себя: преступную политику, влияние тоталитарной политики на общеуголовную преступность, преступления против основ конституционного строя и безопасности государства, криминологическую политику, политические спекуляции проблемой преступности 29 .

Политическая преступность складывается из преступлений, совершаемых от имени государства и олицетворяющие его преступную политику, и против государства, против его конституционного строя.

Преступления государства, олицетворяющие собой одну из форм организованной преступности, совершаются конкретными людьми, которые, в принципе, должны нести уголовную ответственность. Теоретически эти преступления могут быть разделены на две подгруппы: внутренние и международные.

Внутренняя преступная деятельность государства пока прямо не криминализирована. Например, уничтожение элитных слоёв общества, разорение и физическое уничтожение сотен тысяч россиян.

Международные политические преступления отражены в главе 34 УК РФ «Преступления против мира и безопасности человечества» (ст.ст. 353-360).

Криминологическая политика представляет собой избрание государством концепции и последующее проведение им стратегии и тактики контроля преступности. Она включает в себя два основных направления: уголовно-правовое и собственно криминологическое.

Первое связано с развитием уголовного, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного законодательства и практическим обеспечением уголовной ответственности людей, совершивших преступление. Второе заключается в обеспечении государством систематического осмысления закономерностей развития преступности, предупреждения преступлений, оказания материальной и психологической помощи и защиты как потенциальным, так и реальным жертвам преступления (виктимологическая профилактика), создания условий лицам, совершившим преступления, для включения их в нормальную, законопослушную общественную жизнь.

Криминологическая политика предполагает учёт и помощь имеющимся в обществе «группам риска» (беженцам, безработным, алкоголикам, наркоманам и т.д.). К ней же относится криминологический контроль за развитием законодательства, который должен осуществляться посредством криминологической экспертизы проектов законов на предмет того, не повлечёт ли их принятие обострения преступности. Важной формой проявления криминологической политики служат государственные и региональные программы противодействия преступности. В круг задач политической криминологии входит взвешенная оценка отображения преступности в политических решениях, программах, высказываниях, а также предполагаемых мер по противодействию ей.

Для современного периода развития криминологии характерно сочетание теоретических и прикладных исследований, ориентация на развитие научной базы уголовной (в том числе профилактической) политики, законодательства и практики борьбы с преступностью. Криминологи участвуют в научном обеспечении законодательного регулирования борьбы с преступностью в качестве членов рабочих групп, экспертов, консультантов.

Большой вклад в развитие науки, укрепления законности и правопорядка, а также предупреждения преступности вносят такие учреждения, как: Институт проблем укрепления законности и правопорядка Генеральной Прокуратуры Российской Федерации, Российская криминологическая ассоциации, Санкт-Петербургский криминологический клуб.

При этом Научно - исследовательский институт проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре России помимо собственных исследований, осуществляет координацию научных исследований в стране в области криминологии. На координационном бюро рассматриваются темы докторских и кандидатских диссертаций, вырабатываются рекомендации о направлениях научных исследований проблем преступности и борьбы с ней.

Для координации самих криминологических исследований в новых условиях 13 сентября 1991 года была создана Криминологическая ассоциация. В 1999 году она перерегистрирована в Российскую криминологическую ассоциацию. Президентом с момента основания является доктор юридических наук профессор Азалия Ивановна Долгова. Ассоциация имеет отделения более чем в 50 субъектах Российской Федерации. Ассоциация проводит семинары и конференции, издаёт специальную литературу, организует криминологическую экспертизу, участвует в разработке законопроектов, организует исследования с участием криминологов учебных и научных учреждений различных регионов России, развивает международные связи с соответствующими специалистами.

У истоков создания в 1981 году Санкт-Петербургского криминологического клуба на базе кафедры уголовного права Ленинградского государственного университета стоял доктор юридических наук профессор Дмитрий Анатольевич Шестаков. Президентом Клуба в настоящее время является доктор юридических наук профессор Салман Умарович Дикаев.

Рождение криминологии как науки формально связывается с 1885 г., когда вышла в свет книга итальянского исследователя Р.Гарофало. Однако криминологические идеи, суждения о сущности преступности, ее причинах, путях противодействия своими корнями уходят в глубь веков. Уже в работах древних философов (Платона, Аристотеля и др.) можно найти высказывания на сей счет. Уделяли внимание этим вопросам и мыслители Возрождения, а также последующего периода (Мартин Лютер, Джон Локк, Шарль Монтескье, Жан-Жак Руссо и др.). В ходе становления и развития криминологических исследований сложилось множество теорий, школ, по-разному объяснявших природу и истоки преступности, предлагавших различные способы и средства ее предупреждения1. При всем их разнообразии можно выделить три основных направления в истории криминологической мысли: классическое, антропологическое и социологическое. Были, разумеется, и промежуточные теории, сочетающие в себе воззрения нескольких школ.

"Классики", творившие в основном в XVIII-XIX веках (итальянец Беккариа, англичане Бентам и Горвард, немец Фейербах и др.), решительно отвергли теологическое понимание преступности как проявления сатанинского начала, следствие козней дьявола. По их мнению, преступление - результат сознательного выбора человека, обладающего полной свободой воли. В свою очередь, выбор между добром и злом определяется тем, насколько человек в процессе воспитания усвоил нравственные правила поведения. Наказание призвано удерживать людей от совершения преступлений, главное не в его жестокости, а в неотвратимости и справедливости наказания.

В целом для классической школы был характерен идеалистический рационализм. Ее слабым местом являлось

1 См. подробнее: Иншаков С.М. Зарубежная криминология. М., "Инфра. М-Норма", 1997.

недостаточное внимание к личности преступника, к объективным социальным факторам, детерминирующим преступность, известная переоценка возможностей уголовного наказания, сведение предупреждения преступности к мерам воспитания и просвещения. Вместе с тем идеи классической школы, безусловно прогрессивные для своего времени и содержавшие перспективные, объективные рационально-гуманистические начала, оказали заметное влияние на развитие криминологии в последующем. Так, во многом созвучным классическому направлению (хотя и не без примеси социологических и даже антропологических воззрений) является так называемый неоклассицизм, сформировавшийся в конце XIX в. Наиболее яркий представитель неоклассицизма австрийский ученый Лист (1851-1919) сформулировал цельную концепцию уголовной политики, общего и специального предупреждения преступности на основе устрашения, исправления и обезвреживания преступников. При этом главным средством исправления Лист считал воспитательные меры, дифференцированные применительно к различным категориям преступников.

Идеи "классиков" нашли, разумеется с поправками на новые исторические условия, отражение в марксистской криминологии, сохранили они определенное значение и до наших дней. В частности, безусловно, выдержали испытание временем известные, воспринятые многими мыслителями, а также в известной мере законодательством и правоохранительной практикой, тезисы Беккариа: "Должна быть соразмерность между преступлениями и наказаниями"; "Лучше предупреждать преступления, чем наказывать".

Недостаточное внимание представителей классической школы уголовного права и криминологии к личности преступника в гипертрофированной и, в известном смысле в карикатурной форме было преодолено основателем антропологического (биологического) направления итальянским тюремным врачом-психиатром Ломброзо (1836-1909 гг.). В центре своего внимания он поставил именно личность, можно даже сказать, организм преступника. Основные идеи Ломброзо сводились к тому, что преступником, являющимся

особым природным типом, не становятся, а рождаются; причина преступности заложена не в обществе, а в самом преступнике; для врожденного преступника характерны особые анатомические, физиологические и психологические свойства, наличие атавистических черт человека-дикаря, эпилепсия и нравственное помешательство. Каждому из типов преступников присущи характерные физические черты и психофизиологические реакции: убийцам - объемистые скулы, выступающий вперед четырехугольный подбородок, узкие лица, холодный и неподвижный (стеклянный) взгляд, тонкие губы; изнасилователям - глаза навыкате, огромные губы и ресницы, сплющенный нос; ворам - удлиненная голова, прямой, часто вогнутый нос, бегающие глаза и т.д. Взгляды Ломброзо эволюционировали: оставаясь на позициях уголовной антропологии, он со временем стал признавать наличие не только прирожденных, но и случайных преступников, а также преступников по страсти, воспринял идеи о влиянии на преступность не только биологических, но и иных, в том числе некоторых социальных факторов (уровня цивилизации и экономического развития, миграции населения, неурожаев, алкоголизма, беспризорности и др.). Фактически его теория постепенно трансформировалась в биосоциальную, что отчетливо проявилось в трудах его последователей. Изменялись и взгляды Ломброзо о путях и средствах борьбы с преступностью. Если в своих ранних трудах он уповал на внесудебные процедуры выявления прирожденных преступников и по существу медицинские способы воздействия на них, прежде всего со стороны комиссий психиатров, то впоследствии он стал признавать роль права, суда в деле противодействия преступности, а антропологам, психиатрам отводил лишь функции экспертов, призванных помогать правосудию. Несмотря на явную научную несостоятельность ломброзианства, нельзя, как порой делалось в прошлом, относиться к этому учению только резко негативно. В исследованиях Ломброзо есть определенное рациональное зерно. Доля позитивного заряда была уже в самом внимании к личности преступника (а не только к его Деяниям). Не без влияния обширных эмпирических

материалов, собранных Ломброзо, известным французским криминалистом Бертильоном был разработан антропологический метод идентификации преступников. Исследования Ломброзо использованы при создании детектора лжи, некоторых графологических (почерковедческих) методов. Определенное практическое значение имели описание и интерпретация Ломброзо татуировок преступников, анализ их преступного жаргона.

И, наконец, далеко не случаен тот факт, что биологические, в особенности биосоциологические теории преступности получили вслед за Ломброзо довольно широкое распространение и продолжают существовать (разумеется, в значительно модернизированном виде) до сих пор. В частности, к таким теориям относится клиническая криминология, берущая свое начало в трудах одного из последователей Ломброзо - Гарофало, который в книге "Критерии опасного состояния" (1880 г.) объяснял преступность внутренне присущей отдельным индивидам склонностью к преступлениям.

В наше время клиническая криминология наиболее обстоятельно разработана в трудах французского ученого Пинателя.

Он выделил понятие преступных способностей, определяемых на основе клинического анализа того, насколько совместимо преступление с нравственными принципами индивида и является ли для него угроза наказанием сдерживающим фактором. Преступные способности выделяются с использованием формализованных опросников, тестов, а также путем ретроспективного анализа профессии, образа жизни, конкретных поведенческих актов, привычек и склонностей индивида. Помимо психоанализа для коррекции поведения потенциальных или реальных преступников клиническая криминология предлагает такие средства, как электрошок, хирургическое вмешательство, включая кастрацию, стерилизацию, лоботомию, медикаментозное воздействие в целях снижения уровня агрессивности, склонности к насилию по самым незначительным поводам и тд.

Разновидностью неоломброзианства является также теория; конституционного предрасположения к преступлению. представители-немецкий психиатр Кречмер, американски

криминологи Шедцон, супруги Глюк и др. исходили из того, что от работы желез внутренней секреции (щитовидной, зобной, половых) во многом зависят внешность (физическая конституция) человека и его психический склад, а значит и поведение, в том числе преступное. "Химическая основа преступного поведения" - так выразительно озаглавлена одна из публикаций представителя данной криминологической теории (Подольски, США, 1955 г.) Соответственно, в качестве средства борьбы с преступностью предлагалась нейтрализация с помощью химических препаратов гормонов, вызывающих агрессивность человека.

Шел и Элеонора Глюк, опубликовавшие книгу "Строение тела и юношеская преступность" (1956 г.) разработали понятие преступного потенциала, величина которого связана с особенностями физической конституции. Выявленных потенциальных преступников предлагали помещать в специальные лагеря для привития умений и навыков общественно полезного поведения.

Весьма близкой к идеям Ломброзо явилась и концепция умственной отсталости преступников. Один из ее представителей американский криминолог Годдард в 1912 году проследил родословную семьи Калликаксов, глава которой был дважды женат: первый раз на душевнобольной женщине, второй - на умственно здоровой. Среди нескольких поколений потомков от первого брака 143 человека оказались слабоумными, из числа которых многие стали проститутками, алкоголиками, правонарушителями. Среди 496 потомков от второго брака преступников и других лиц с отклонениями от социальных норм поведения не было вовсе. По данным этого же исследователя, в целом среди заключенных в тюрьму 70% страдали слабоумием.

С развитием генетики стали предприниматься попытки объяснить преступное поведение наследственной предрасположенностью некоторых людей к лживости, агрессивности, корыстолюбию, другим порокам, стоящим у истоков преступности. В этих целях исследовалось поведение идентичных и неидентичных близнецов и были получены (правда, Не очень репрезентативные) данные о том, что выбор

вариантов преступного поведения у первых совпадал чаще, чем у вторых. Наследственная предрасположенность к преступности объяснялась также наличием у преступников лишних мужских хромосом.

К биологической школе примыкают также криминологические теории, основанные на фрейдвзме. Исходя из психоаналитической концепции Фрейда, согласно которой человеческое поведение определяется неосознаваемыми импульсами, излучаемыми из глубины подсознания, некоторые криминологи (американцы Уайт и Абрахамсен, немец Мерген) утверждали, что каждый человек от рождения несет в себе определенный криминальный заряд, обладает подсознательными природными инстинктами, влечениями и наклонностями, имеющими антисоциальный характер. Если эти разрушительные инстинкты не удастся подавить созидательными, и к тому же оказываются неблагоприятными внешние условия жизни индивида, то преступление, как выход из сложившейся ситуации, в сущности неизбежно.

Было бы неправильным, как это делалось, например, в советской криминологии, с порога отметать названные и иные биологические (биосоциальные) концепции преступности, ее причин и мер предупреждения либо ограничиваться рассмотрением их "реакционной сущности". Верно, что каждая из этих концепций дает повод для серьезной критики по самым различным основаниям: вследствие их односторонности, тенденциозности, недостаточной объективности, увлечения частностями, отступлений от принципа системности и по другим причинам. Вместе с тем в биологических (биосоциальных) теориях есть немало интересных наблюдений, инструментально зафиксированных фактов, заслуживающих внимания положений и выводов. И в целом они требуют диалектической оценки. В частности, многие положения концепции умственной отсталости имеют определенное значение для анализа так называемой "вульгарной" преступности ("пьяной", бытовой, примитивных краж), хотя мало что дают для объяснения феномена "беловоротничковой" преступности, не согласуются с общеизвестным фактом наличия у значительной части

преступников довольно высокого интеллектуального уровня. Арсенал средств клинической криминологии, безусловно, расширяет возможности превентивного и исправительного воздействия на преступников, но это достигается слишком дорогой ценой, например, путем подавления личности, превращением ее в послушного робота, что недопустимо с этических позиций. Криминологические теории, основанные на учении Фрейда, позволяют проникнуть в некоторые ранее неизведанные, глубинные пласты мотивации преступного поведения, многое объясняют в генезизе сексуальных, насильственных, так называемых "безмотивных" преступлений, дают возможность использовать в целях предупреждения правонарушений различные методы психоанализа и психотерапии. Но с позиций этих теорий вряд ли можно основательно исследовать причинный комплекс экономической преступности, обосновать многие из общесоциальных мер предупреждения правонарушений. Строение тела, эндокринные расстройства, как утверждают сторонники концепции конституционной предрасположенности, конечно, оказывают какое-то влияние на характер, психические реакции индивида, а значит, и поведение. Но это влияние не является определяющим, решающим. К тому же если физическая конституция рассматривается, по существу, как первопричина противоправного поведения, то это фактически заводит работу по предупреждению преступлений в тупик, ибо изменить эту конституцию практически невозможно. Поиски гена перступности не увенчались успехом, но уже сейчас накопленные знания о механизме наследственности открывают возможности для ранней диагностики маньяков, способных на совершение особо тяжких насильственных, сексуальных преступлений, а также невменяемых лиц, которые могут совершить общественно опасные деяния.

Таким образом, оценивая рассматриваемые теории, надо не столько разоблачать их с идеологически зашоренных позиций, видеть в них лишь социальный заказ власть предержащих на скорый суд или даже внесудебную расправу с преступниками (хотя случалось и такое), сколько выявлять в них крупицы научно достоверных знаний о таком сложном,

многогранном явлении, как преступность во всех ее связях и опосредованиях.

Практически одновременно с биологическим направлением и в противовес ему, а также учениям классиков возникла и развивалась социологическая школа в криминологии, у истоков которой в XIX веке стоял бельгийский ученый Кегле. Необходимо оговорить, что социологические концепции, так же как и биологические, обычно не существовали в чистом виде: в них можно обнаружить вкрапления воззрений классической, а в особенности антропологической школы.

Кетле считается основоположником теории факторов, которая была сформулирована на основе обширных статистических наблюдений преступности. Проанализировав данные о поле, возрасте, профессии, образовании, материальной обеспеченности и иных социальных характеристиках преступников, а также о времени, месте и других признаках преступлений, Кетле пришел к выводу, что преступность - продукт общества, и в этом своем качестве она подчиняется определенным статистически фиксируемым закономерностям. Далеко не случайным является то, что из года в год число преступлений остается примерно одинаковым, а структура преступности в целом стабильна. "Существует бюджет, - отмечал Кетле, - который выплачивается поистине с ужасающей аккуратностью и правильностью. Это - бюджет тюрем, рудников и эшафотов"1. На базе анализа разнообразных фактов преступности Кетле сделал принципиально важный, не потерявший значения до наших дней вывод о том, что "достаточно было бы изменить причины, управляющие нашей социальной системой, чтобы изменить также и печальные результаты, встречаемые ежегодно в летописи убийств и самоубийств".

Многочисленные последователи Кетле (Ван-Гомель, Принс и др.) расширили перечень криминогенных факторов, привели их в определенную систему, классифицировали по различным основаниям. Так, к физическим факторам они относили географическую среду, климат, время года; к индивидуальным - пол, возраст, расу, психофизические

Цит. по: Иншаков С.М. Зарубежная криминология. С. 35.

аномалии; к социальным - безработицу, уровень цен, обеспеченность жильем, войны, экономические кризисы, потребление алкоголя и т.д.

В дальнейшем рассматриваемая криминологическая концепция трансформировалась в теорию множественных факторов, в перечень которых стали дополнительно включаться урбанизация, индустриализация, соревнование в достижении комфорта, массовая фрустрация, неудовлетворенность сложившейся системой досуга, этно-психологи-ческая несовместимость людей и многое другое.

Основоположник теории социальной дезорганизации французский ученый Дюркгейм, основные работы которого вышли в конце XIX века, рассматривал преступность не только как закономерное социально обусловленное, но в сущности нормальное и даже в известном смысле полезное явление в жизни общества. Полезное как боль в физиологии, которая хотя и причиняет страдания, но очень важна для медицины, для диагностики болезней, их лечения.

Дюркгейм разработал понятие аномии-безнормативности, то есть ослабления и разрушения общепринятых норм поведения, их недостаточность и противоречивость, которые вызывают разобщенность людей, высокий уровень тревожности, отчужденности и как следствие всего этого - социальную дезорганизацию, приводящую к аморализму и преступности. Одной из основных причин преступности Дюркгейм считал гипертрофированную мораль потребительства.

Концепция Дюркгейма получила развитие в трудах многих ученых, особенно американских. Характерно, что один из них - Шур выпустил книгу, выразительный заголовок которой "Наше преступное общество" (М., 1977) говорит сам за себя.

Теория конфликта культур, сформулированная в работах американского криминолога Селлина, исходит из того, что различия в мировоззрении, привычках, стереотипах поведения, характерные для разных социальных групп, в которые одновременно входит один и тот же индивид (семья, бытовое окружение, профессиональные корпорации, коллеги, национально-этнические сообщества и т.д.), нередко создают

для человека ситуацию нелегкого выбора, чреватую внутренним конфликтом, а, следовательно, и угрозой противоправного, преступного его разрешения.

В концепции субкультур (американский социолог Коэн -1955 г. и др.) дана еще более дробная дифференциация социальных групп, рассматриваются специфические нравственно-культурные ценности уже сугубо криминальных сообществ. Человек, попавший в такое сообщество, руководствуется не общепринятыми ценностями и правилами поведения, а противостоящими им нормами криминальной

субкультуры.

В соответствии с теорией стигмы, основные положения которой были сформулированы в 1938 г. американским ученым Таннебаумом, одним из наиболее значимых криминогенных факторов является неадекватная реакция общества на отклоняющееся поведение, так называемая драматизация зла. Стигма в переводе с латыни означает "клеймо". Клеймение преступников (не только физическое, как в средние века, но и нравственно-правовое, практикуемое в цивилизованном обществе) еще более отторгает их от общества, превращает в изгоев, для которых преступное поведение делается привычным.

Основоположник теории дифференциальной ассоциации американский ученый Сатерленд, основные труды которого опубликованы в 20-40-е годы XX века, считал, что преступление - это результат влияния на индивида тех социальных групп, с которыми он контактирует в повседневной жизни. В механизме преступного поведения решающее значение имеет подражание, преступное обучение как восприятие у микросреды криминально окрашенных знаний, привычек, умений и прежде всего неуважительного отношения к закону. С некоторой долей условности концепцию Сатерленда можно трактовать как теорию дурной компании, подтверждаемую многими наблюдениями, фактами реальной жизни, особенно применительно к преступности несовершеннолетних и молодежи.

В своих изысканиях Сатерленд коснулся и другого большого массива противоправных деяний - преступности

"белых воротничков". Ученый доказывал, что казнокрадство, финансовые аферы, мошеннические действия государственных чиновников, бизнесменов, других представителей элиты общества составляют огромный слой фактически невыявляемой и ненаказуемой преступности. Преступность гетто в сравнении с ним - это капля воды в море.

Концепции социальной дезорганизации, стигматизации и других направлений социологической школы получили концентрированное выражение в рамках радикальной криминологии, которая зародилась в середине XIX века в русле идей марксизма, а в качестве целостной криминологической теории оформилась на рубеже 70-х годов XX века. Представители этой школы занимают различные идейно-политические позиции: одни (например, Куинни) тяготели к марксизму, другие (Дауне) склонялись к идеологии анархизма, третьи (Кларк, Шур) являлись умеренными реформаторами. Но их объединяло резко критическое отношение к существующей социально-экономической и политической системе, пороки которой особенно обнажились в США после неудачной войны во Вьетнаме. По мнению "радикалов", преступность - грозный симптом болезни общества. В социальной практике, как и в медицине, надо воздействовать и на симптомы, и на саму болезнь. Противодействие преступности требует не только симптоматического лечения, применения "болеутоляющих средств" в виде полицейских, пенитенциарных и тому подобных традиционных мер, но и радикального вмешательства - глубоких социальных реформ, кардинальных преобразований в области социального обеспечения, организации трудовой занятости, здравоохранения, образования, жилищно-коммунальной сферы, защиты материнства и детства и т.д.

Широкий социологический подход преобладает в виктимологических теориях (включающих также элементы социобиологических, биопсихических и других концепций). Заслугой ученых, разрабатывавших виктимологию, является то, что традиционную криминологическую проблематику (преступность, преступления, преступники) они дополнили Учением о жертвах противоправных посягательств. Вик-

тимология, от слов victima (жертва - греч.) и logos (учение), означает учение о жертве, применительно к криминологии - о жертве преступления. Сатерленд уже в учебник криминологии, изданный в 1924 г., включил специальную главу о жертве преступлений. По его расчетам, вероятность стать потерпевшим от преступлений у негров США в 100 раз выше, чем у представителей других национальностей.

Одну из первых попыток сформулировать основные положения виктимологии как целостной теории предпринял в 40-х годах XX века немецкий ученый Гентиг, работавший в США. В 1948 г. он издал монографию "Преступник и его жертва. Исследование по социобиологии преступности". В дальнейшем виктимологическое направление стало бурно развиваться.

Виктимологи прослеживают связь поведения жертв как с внутренними (мотивацией), так и с внешними (объект посягательства, способ, средства и орудия, последствия и др.) характеристиками преступного поведения. Убедительно доказано, что действия жертвы могут стимулировать, провоцировать криминальную активность, облегчать ее реализацию в конкретных поведенческих актах преступника, способствовать достижению преступного результата. Некоторые личностные характеристики (например легкомыслие, вспыльчивость, авантюрность, половая распущенность), профессионально-ролевые особенности (связанные, например, с исполнением обязанностей кассира, инкассатора, сторожа), а также ситуационные факторы (например, затянувшийся се-мейно-бытовой конфликт или выяснение отношений в состоянии сильного алкогольного опьянения) предопределяют уровень виктимности людей (степень вероятности для них стать жертвой преступления). Во многих случаях преступления могло бы не быть, если бы преступник столкнулся с надежными преградами на своем пути: предусмотрительностью и надлежащим отпором со стороны жертвы, надежно охраняемыми жильем, имуществом и т.д. Влияя на факторы виктимности, общество, государство, его правоохранительные органы и другие институты могут снижать ее и тем самым оказывать целенаправленное воздействие на преступность.

Идеи, сформулированные представителями данного направления криминологии, легли в основу виктимологи-ческой профилактики - системы мер предупреждения, позволяющих охватить превентивным воздействием миллионы потенциальных жертв преступлений.

Рассмотренные социологические концепции в криминологии нельзя оценивать однозначно - либо только положительно или лишь отрицательно.

В целом можно сказать, что их позитивный заряд выше, чем у антропологических (биологических) теорий. Представители социологической школы несравненно ближе к истине в понимании сущности и закономерностей преступности, ее корней и истоков. Значительное число их положений конструктивного характера основательно проработано и взято на вооружение практикой противодействия преступности. Таковы, например, предложения о необходимости целенаправленного воздействия на криминальные субкультуры как необходимое условие коррекции взглядов, установок и поведения правонарушителей (концепция аномии); об экономии репрессии, расширении некарательных и отказе от некоторых не оправдавших себя карательных мер противодействия преступности (теория стигмы); о контроле за референтными группами в целях воспрепятствования обмену криминальным опытом (теория дифференциальной ассоциации) и многие другие. Высокий уровень критичности по отношению к внешне благополучному общественному устройству, системность, убедительное обоснование значения широкой и последовательной социальной реформации как основы противодействия преступности характерны для радикальной криминологии. Гуманизм, рационализм и большие перспективы присущи виктимологическим теориям.

Разумеется, рассмотренные социологические концепции в криминологии не свободны и от недостатков, порой весьма существенных. Некоторые из них страдают односторонностью, неоправданно распространяют закономерности частного на общее. Так, в теории дифференциальной ассоциации можно отметить переоценку роли подражания, обучения в генезисе противоправного поведения. Эти фе-

номены, весьма значимые для преступности несовершеннолетних, молодежи, вряд ли могут быть положены в основу объяснения противоправного поведения многих людей из числа взрослых. В целом эта теория отвечает скорее на вопрос, как, но не почему человек становится преступником. В теории стигмы в какой-то мере гипертрофирована криминогенная роль "клеймения" преступников, ее положения вполне применимы к познанию механизма уголовного рецидива (правда, не всего), но явно недостаточны для понимания причин и условий значительной части первичных преступлений. Теория множественности факторов преступности во многом эклектична, причины и условия преступности в ней недостаточно дифференцированы и не ранжированы по силе криминогенного действия, в их ряду не всегда проводятся различия между главным, решающим и второстепенным, малозначимым.

Эти и другие недостаточно обоснованные положения рассмотренных социологических теорий опровергнуты как самим ходом жизни, практикой противодействия преступности, так и продолжающимися криминологическими исследованиями. И все же в совокупности эти теории, с учетом позитивного, ценного в их содержании, явились для человечества значительным шагом вперед на пути познания сложнейшего феномена преступности, позволили раскрыть многие ранее неизвестные грани, стороны этого социально негативного явления.

Отдельного хотя бы краткого рассмотрения заслуживает история отечественной криминологии. Она не ограничивалась восприятием многих из изложенных идей, интерпретацией их применительно к российской действительности, а вносила собственный, весьма заметный вклад в развитие криминологической мысли.

Не углубляясь в очень далекую историю, среди отечественных ученых, плодотворно изучавших проблемы преступности, ее предупреждения, следует прежде всего отметить А.Н. Радищева (1749-1802 гг.). Он предложил конструктивную методику изучения, статистического наблюдения преступности и ее причин, разработал для этого систему

таблиц ("ведомостей"). До сих пор не потеряли научного значения его слова о том, что, "имея перед собой судопроисшествия разных городов и разных областей России, видно и ясно будет: какие были побуждения к содеянному преступлению или к начатой тяжбе - недостаток ли в учении, худое ли воспитание или невежество... Видя источник тяжбы и преступления, тому и другому найти возможно будет преграду"1.

В декабре 1823 г. на заседании Российской Академии наук состоялся доклад Германа К.Ф. (1767-1838) "Изыскания на тему смертоубийств и самоубийств в России", основанный на анализе данных уголовной статистики с применением сводок, группировок, коэффициентов преступности и других приемов криминологических исследований. Примечательна реакция на эту работу властей, в сущности "похоронивших" ее: как выразился министр просвещения, "хорошо извещать о благих делах, а такие, как смертоубийства, должны погружаться в вечное забвение".

Систематизированные криминологические исследования в России развивались в основном в русле классической, еще в большей мере социологической школы, а чаще в комбинированном виде. Для них также была характерна тесная связь с уголовно-правовой проблематикой. И.Я. Фойницким, Е.Н. Тарковским, Н.С. Таганцевым, Н.Д. Сергиевским и другими учеными преступность рассматривалась не только как юридическое понятие (совокупность составов преступлений), но и как социальное явление, много внимания уделялось анализу "природных и общественных условий" преступности (И.Я. Фойницкий), ее социальной детерминированности, экономических и других объективных причин. Широко использовались результаты статистического наблюдения преступности, связанных с нею явлений и процессов общественного бытия и сознания.

Антропологическое направление в России не получило столь широкого распространения, как на Западе. Причем российские "антропологи" обычно в большей мере, чем их

1 Радищев А.Н. Избранные философские и общественно-политические произведения. М., 1952. С. 461.

западные коллеги, уделяли внимание социальным факторам преступности, занимали, по существу, биосоциологические позиции. Так, ДА. Дриль (1846-1910), издавший в 1982 г. книгу под тем же названием, что и Ломброзо, - "Преступный человек", несколько позже отмечал: "поведение и поступки человека - это равнодействующая усилий факторов двух категорий: особенностей психофизической природы деятеля и особенностей внешних воздействий, которым он подвергается"

Последовательные сторонники антропологической школы в России были в основном в среде не юристов, а врачей. Так, профессор психиатрии Юрьевского университета В.Ф. Чиж без каких-либо оговорок утверждал, что "социальная среда не влияет на преступность" (1894).

Ряд ученых, начинавших свою научную деятельность в царской России, продолжали разработку проблем уголовного права и криминологии после 1917 года (М.Н. Гернет, М.М. Исаев, А.А. Жижиленко, С.В. Познышев, П.И. Люблинский и др.).

В первые годы советской власти криминологические исследования проводились весьма интенсивно. Наряду со статистическими наблюдениями, изучением экономических, социальных факторов преступности большое внимание уделялось антропологическим измерениям, исследованию физической конституции, возрастных особенностей, состоянию здоровья, деятельности желез внутренней секреции, наследственности преступников. В 1925 г. был образован Государственный институт по изучению преступности и преступника, созданы многочисленные кабинеты криминологического, криминально-антропологического и т.п. профилей.

С конца 30-х до 50-х годов криминологические исследования в России (и в СССР) не производились. В конце 50-х годов они возобновились. В начале 60-х годов появились первые публикации, открывшие начало новому (современному) этапу развития отечественной криминологии. Это работы А.Б. Сахарова "О личности преступника и причинах преступности в СССР" (1961 г.), А.А. Герцензона "Предмет и

метод советской криминологии" (1962 г.), Г.М. Миньковского, В.К. Звирбуля и др. "Предупреждение преступлений" (1962 г.). Возрождение криминологии было также связано с трудами таких ученых, как А.А. Пионтковский, С.С. Остроумов, Б.С. Утевский, М.Д. Шаргородский, А.С. Шляпочников и др. В 1963 году был создан Всесоюзный институт по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности (ныне - НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре Российской Федерации). Его сотрудниками, а также другими криминологами был подготовлен ряд крупных теоретических работ: "Введение в советскую криминологию" (А.А. Герцензон, 1965 г.), "Причинность в криминологии", "Причины правонарушений" (В.Н. Кудрявцев, 1968 г., 1976 г.), "Проблемы преступности", "Преступность: иллюзии и реальность" (И.П. Карпец, 1969 г., 1992 г.), "Преступление и преступность", "Проблемы криминологической детерминации" (Н.Ф. Кузнецова, 1969 г., 1984 г.), "Основы криминологии" (М.И. Ковалев, 1979 г.).

С 1964 г. основы криминологии стали преподаваться в вузах страны. В 1966 г. вышел первый учебник по криминологии, а в середине 80-х годов фундаментальный "Курс советской криминологии" в 2-х томах.

Проблемы криминологии, в особенности предупреждения преступности, ее отдельных видов интенсивно разрабатывались в научно-исследовательских учреждениях и учебных заведениях МВД (работы Аванесова Г.А., Алексеева А.И., Антоняна Ю.М., Бабаева М.М., Ветрова Н.И., Горя-инова К.К., Игошева К.Е., Клейменова М.П., Лекаря А.Г., Миньковского Г.М., Солопанова Ю.В., Стручкова Н.А., Шмарова И.В. и др.). Помимо названных ученых значительный вклад в развитие криминологии внесли Алимов С.Б., Боголюбова Т.А., Блувштейн Ю.Д., Вицин С.Е., Волженкин Б.В., Волков Б.С., Гуров А.И., Дагель М.С., Дашков Г.В., Дьяков С.В., Долгова А.И., Жалинский А.Е., Жулев В.И., Забрянский Г.И., Зелинский А.Ф., Клочков В.В., Коробейников Б.В., Косоплечее Н.П., Ларьков А.Н., Лейкина Н.С., Лунеев В.В., Ной И.С., Овчинский B.C., Овчинский С.С., Орехов В.П., Панкратов В.В., Петров Э.И.,

Ратинов А.Р., Ривман Д.В., Синилов Г.К., Скворцов К.Ф., Сухарев А.Я., Танасевич В.Г., Томин В.Т., Устинов B.C., Хохряков В.Ф., Филимонов В.Д., Шестаков ДА., Шрага И.Л., Эминов В.Е., Яковлев А.М., Ястребов В.Б. и многие другие.

Дать обобщенную оценку российской (и советской) криминологии в том виде, в каком она возродилась и сформировалась начиная с 50-х годов XX столетия, не просто. Долгое время она, в значительной мере восприняв идеи классической и социологической школ (хотя на словах порой энергично открещиваясь от них), развивалась на базе марксистской философии и социологии, что позволяет рассматривать ее с некоторыми оговорками в русле радикального направления. Предпринимались отдельные попытки расширить сферу криминологических исследований за счет изучения биологических факторов преступности (например И.С. Ной, 1975 г.), но они не имели прочной естественно-научной базы и к тому же сразу решительно пресекались. В целом советская криминология заметно идеологизирована, нередко вынуждена была исходить из партийных установок о возможности скорого построения идеального коммунистического общества, о бесспорных преимуществах развитого и иного социализма. Все буржуазные теории криминологии расценивались не иначе как реакционные. Преступность долгое время рассматривалась лишь как остаточное явление, рудимент прошлого. Понадобились годы, чтобы получила, причем не без сопротивления, признание достаточно очевидная мысль о том, что преступность является закономерным явлением и для "социалистического общества", а не только предшествовавших формаций. При разработке путей и средств противодействия преступности сказывались утопические в сущности представления о возможности искоренить причины и условия преступности, а со временем полностью ликвидировать ее.

Но несмотря на многочисленные идеологические табу, удалось многое сделать для познания с рационалистических позиций преступности как продукта общества, ее причинного комплекса, личности преступника, а главное - разработать

целостную концепцию, систему мер предупреждения этого социально негативного явления, получившую признание в мировом сообществе.

Современная российская криминология развивается не на пустом месте, она немало заимствует из прошлого. Вместе с тем многое пересматривается, трактуется по-новому с учетом реалий переходного периода. И это позволяет криминологической науке вносить свой весомый вклад в реализацию государственной политики борьбы с преступностью в стране, в противодействие преступности, которая стала одной из острейших проблем в жизни реформируемого российского общества.

Контрольные вопросы и задания

1. Какая из рассмотренных криминологических теорий представляется Вам наиболее убедительной? (мнение необходимо обосновать).

2. Какая из рассмотренных криминологических теорий является, по Вашему мнению, явно несостоятельной и почему?

3. Дайте обобщенную оценку советской криминологии.

В развитии зарубежной криминологии выделяют несколько научных направлений, преобладавших в тот или иной период. Рассмотрим наиболее известные из них.

Классическая школа уголовного права.

Идеи утопистов Т. Мора и Т. Кампанеллы были развиты великими философами-просветителями ХVIII в. Руссо, Вольтером, Дидро, Монтескье.

Они выдвинули много положений о гуманизации всей системы воздействия на преступность за счет уменьшения роли и степени применения кары. Им принадлежит классический принцип: «Главное не то, чтобы было назначено строгое наказание».

Идеи гуманистов синтезировал Ч. Беккариа, опубликовавший в 1764 г. фундаментальный труд «О преступлениях и наказаниях». Идеи Беккариа имели огромный резонанс не только в научной среде. Многие монархи пытались реализовать их на практике, на них в основном базировался Французский уголовный кодекс 1791 г. Вот несколько правовых принципов, которые актуальны и сегодня: «Лучше предупреждать преступления, чем наказывать», «Должна быть соразмерность между преступлениями и наказаниями».

Огромное влияние на гуманизацию системы наказания во всем мире оказали труды известного английского ученого Джона Говарда (1726-1790).

Основная его идея - раздельное содержание различных категорий осужденных (мужчин, женщин, н/летних, по видам преступлений и т.д.).

Существенную роль в развитии науки о преступности сыграла теория наказания, разработанная английским ученым Иеремией Бентамом (1748-1832). Он предлагал рациональное устройство тюрьмы на началах одиночного заключения и центрального надзора, имеющее мастерские, школу, больницу с целью исправления заключенных. Попытки построить образцовые тюрьмы как в России, так и в Англии, на которые он истратил все свои деньги, оказались неудачными.

Работы вышеназванных авторов и их последователей сформировали классическое направление уголовного права, в рамках которого развивались и криминологические идеи. Основной недостаток этого направления - недостаточное внимание личности преступника.

Концепция социальной детерминации. Представителем этого направления является бельгийский математик и астроном Л. Кетле (1796-1874). Его работа вызвала большой резонанс в обществе, поскольку выяснилось, что количество преступлений за одинаковый период времени совершается с какой-то пугающей закономерностью: их не может быть совершено ни больше в 10 раз, ни меньше. Фундаментальный вывод Кетле - все совершаемые в обществе преступления - единое явление, развивающееся по определенным законам. И для того, чтобы успешно бороться с преступностью, необходимо познать законы ее развития и воздействовать на преступность именно в соответствии с ними.

Радикальное направление - основоположниками которого были К. Маркс и Ф Энгельс. Они считали, что, во-первых, реализация предлагаемых ими мер должна проводиться сразу в ряде стран, если уж не во всем мире; во-вторых, воздействовать на преступность следует путем отстранения от власти правящих сил. Т.е. важнейший вывод этого направления - не изменяя социальных условий, вызывающих к жизни преступления, невозможно радикально повлиять на преступность.

Антропологическая концепция изучения преступника. Криминальная антропология прочно ассоциируется с именем итальянского ученого Чезаре Ломброзо (1836-1909). Основная идея Ломброзо заключается в том, что преступник – это особый природный тип, скорее больной, чем виновный. Он разработал признаки преступного человека, определяющиеся по строению черепа, который напоминает черепа низших доисторических человеческих рас, а также другие аномалии строения тела. Поскольку они, по мнению Ломброзо, прирожденные преступники (т.е. они в общем-то невиновны, поскольку такими родились), то и меры воздействия на них должны быть сходны с мерами воздействия на душевнобольных: их следует выявлять и изолировать (либо уничтожать).

Позитивное направление. Сущность позитивного метода Энрико Ферри (1856-1928) состоит в том, что при изучении преступности следует опираться на экспериментальные исследования. Ферри понимал преступность как следствие воздействия трех факторов: антропологических, физических и социальных, отдавая приоритет последним. Он считал, что причиной роста или снижения преступности являются вовсе не наказания, которым только приписывается такое большое значение, а изменение социальных условий. В русле позитивистской школы развивал свои идеи и видный итальянский ученый, барон Рафаэль Гарофало (1852-1934). Изданная им в 1884 г. монография «Криминология», фактически узаконила название новой науки. В монографии была предложена рациональная система наказаний, применяемых в зависимости от категории преступника (он классифицировал их на 4 группы).

Он был сторонником применения смертной казни, которую считал важной сдерживающей силой. Такого же мнения придерживался и А. Ферри, считавший, что смертная казнь должна быть не просто установлена в законах, но иметь достаточно масштабное применение. Если же она применяется редко (8-10 казней в год), то эффект от нее лишь отрицательный.

Социологическое направление. Наиболее яркими представителями этого направления были французские криминологи Габриэель Тард (1843-1904) и Эмиль Дюркгейм (1858-1917). В 1890 г. вышла книга Тарда «Философия наказания». В ней он развил идеи о профессиональном типе преступника, доказывал, что антропологические и физические факторы, влияющие на совершение преступления, являются вторичными по отношению к социальным. В отличие от выводов Кетле, он доказал, что преступность не так уж постоянна, а непрерывно растет. Цивилизация, уничтожая одни виды преступности, ею же созданные, насаждает на их месте новые.

Профессор Сорбонны Э. Дюркгейм в своей работе «Метод социологии» (1896) сделал вывод, произведший фурор в научной среде: он не только заявил о том, что преступность - это нормальное социальное явление, но что преступление не следует рассматривать как зло; преступление настолько нормально, что если бы его не было, то существование общества было бы невозможно. Т.о. преступление - показатель общественного здоровья. Ненормальным явлением преступность становится только тогда, когда превышает определенный для каждой социальной системы уровень (нормальный уровень - когда определенный коэффициент преступности имеет место в большинстве стран). В этом случае общество должно воздействовать на преступность. Причем меры воздействия должны быть ненасильственными. Уровень преступности зависит от степени сплоченности общества. В отсутствии солидарности в обществе (его дезорганизацию) ученый видит абсолютное большинство негативных общественных проявлений, или аномию (дезорганизацию) общества. Дюркгейм обосновывает очень важный принцип выхода из аномии - постепенность, которая отвергает возможность быстрых перемен в развитии всех социальных процессов, в т.ч. и преступности, поскольку лежащая в их основе нравственность меняется медленно.

Одной их главных причин преступности Дюркгейм считает патологию потребительства. Если ее не удается ограничить, в обществе начинается хаос, дезорганизация, аномия.

Психоаналитическая концепция преступности. Ее наиболее видным представителем является З. Фрейд. Ряд выявленных Фрейдом психических механизмов позволил глубже понять мотивационную картину преступного поведения. Согласно его психоаналитической теории, преступное поведение рассматривается как проявление глубинных подсознательных природных инстинктов, свойственных человеку от рождения. В результате борьбы сознания с подсознанием рвущиеся наружу бессознательные инстинкты и влечения зачастую приводят человека к преступлению. Внедрение психоаналитических методик в практику пенитенциарных учреждений дало мощный толчок развитию клинической криминологии.

Виктимологические теории. Виктимология - учение о жертве преступления - стало активно разрабатываться в первой половине ХХ века. Сторонниками этого направления были Э. Сатерленд, Г. Геттинг, Б. Мендельсон.

Виктимологическое направление воздействия на преступность является одним из наиболее гуманных и перспективных. Оно не требует серьезных материальных затрат, основывается на стремлении каждого человека к самозащите и потому нашло широкую поддержку среди ученых и общественности.

Рис. 2. Основные зарубежные криминологические направления

Отдельно в таблице представлены иные зарубежные направления криминологии.

Таблица 1

Иные зарубежные направления криминологии

Настоящее учебное пособие подготовлено для студентов юридических вузов в соответствии с программой курса «Криминология» на основе действующего законодательства и результатов исследований отечественных и зарубежных криминологов. Учебное пособие может представлять интерес и для аспирантов, преподавателей, научных сотрудников юридических высших учебных заведений, а также для практических работников правоохранительных органов.

Из серии: Подготовка к экзамену (Юриспруденция)

* * *

компанией ЛитРес .

Глава 2. Возникновение и развитие криминологии. Зарубежные криминологические теории и школы

Рождение криминологии как науки связывается с выходом в 1885 году книги итальянского ученого Р. Гарофало. Однако идеи о сущности преступности, ее причинах, предупреждении преступлений интересовали человеческое общество всегда, о чем свидетельствуют многочисленные высказывания по этим вопросам мыслителей древности (Платона, Аристотеля), эпох Возрождения (М. Лютера, Дж. Локка), Просвещения (Монтескье, Руссо и др.), становления и развития капитализма (Ч. Ломброзо, Кетле и др.).

Анализ многочисленных теорий и научных взглядов дает основания для выделения трех основных направлений (классического, антропологического и социологического), по которым исторически развивались криминологические идеи, позволившие в конечном счете сформировать криминологию как самостоятельную науку.

Классическое и антропологическое направления криминологических теорий

Представители классических криминологических школ (Беккариа, Бентам, Горвард, Лист, Фейербах и др.) уже в XVIII–XIX веках решительно отвергли теологическое понимание преступности как проявления сатанинского, дьявольского начала. По их мнению, преступление – следствие сознательного поведения человека, который, обладая полной свободой воли, осуществляет выбор варианта своих действий. Сам же этот выбор предопределен тем, насколько человек усвоил нравственные правила жизни. Еще один постулат классиков состоял в оценке наказания за совершенное преступление как неотвратимого и справедливого ответа общества, не преследующего проявления жестокости, но устрашающего, исправляющего и обезвреживающего преступника.

Многие идеи «классиков» сохраняют определенное значение и в современном обществе. Так, испытание временем выдержали такие положения Беккариа, как необходимость соразмерности между преступлениями и наказаниями; преимущество предупреждения преступления перед наказанием и т. п.

В то же время представители классических теорий при переоценке возможностей уголовного наказания недостаточно внимания уделяли личности преступника, а также объективным социальным факторам, детерминирующим преступность, лишь к мерам воспитания и просвещения сводили предупреждение преступлений.

Серьезные пробелы классической школы дали определенный толчок к развитию антропологического направления криминологической теории, одним из первых представителей которого стал итальянский тюремный врач-психиатр Ч. Ломброзо.

Проведенные Ч. Ломброзо исследования личности, организма лиц, совершивших преступления, привели к формированию так называемой теории прирожденного преступника. Основные идеи этой теории сводились к следующим положениям: преступником, являющимся особым природным типом, не становятся, а рождаются; причина преступности заложена не в обществе, а в самом преступнике; для врожденного преступника характерны особые физиологические, психологические и даже анатомические свойства. Последние при этом якобы различаются в зависимости от преступной направленности личности на совершение убийств, изнасилований, посягательств на собственность. Подобные взгляды приводили к выводам о необходимости внесудебных процедур выявления и изоляции прирожденных преступников.

Несмотря на научную несостоятельность данных положений, подтвержденную многочисленными исследованиями, вряд ли следует оценивать их только негативно. Ломброзо и его последователи впервые уделили особое внимание личности преступников, разработке антропологического метода их идентификации. Да и сама теория прирожденного преступника постепенно трансформировалась в биосоциальную, что наглядно проявилось в трудах последователей Ч. Ломброзо.

Так, достаточно широкое распространение получила теория клинической криминологии (опасного состояния личности ), объясняющая преступность внутренне присущей отдельным индивидам склонностью к преступлениям.

Представители теории конституционного предрасположения к преступлению (Кречмер, Шелдон, супруги Глюк и др.) связывали совершение преступлений с работой желез внутренней секреции, влияющей как на внешность (физическую конституцию), так и на психику человека.

Близки к идеям Ломброзо оказались и концепции умственной отсталости преступников (Годдард), их наследственной предрасположенности (Кинберг, Лонге и др.). В основе этих концепций лежали исследования поведения нескольких поколений близких родственников; идентичных и неидентичных близнецов; влияния на поведение лишних мужских хромосом.

Однако все эти положения, не учитывающие социальных факторов преступности, не выдерживают критики последующих научных исследований, проведенных как генетиками, так и социологами, психологами, криминологами.

Вместе с тем вряд ли правильно абсолютное игнорирование биологических, а точнее, биосоциальных концепций преступности. Многие из них дают интересный материал для современных криминологов, рассматривающих человека как единство биологического и социального, а формирование личности преступника как результат влияния социальных факторов (причин поведения) на биологическую структуру, выступающую лишь определенной предпосылкой (условиями) последующего поведения.

Социологическое направление криминологической теории

Почти одновременно с биологическим направлением возникла социологическая школа криминологии, основоположником которой является Кетле со своей теорией факторов.

Ее основной постулат, сформулированный Кетле, заключается в том, что преступность как продукт общества подчиняется определенным статистически фиксируемым закономерностям, а ее изменение зависит от действия разнообразных факторов: социальных (безработица, уровень цен, обеспеченность жильем, войны, экономические кризисы, потребление алкоголя и т. п.); индивидуальных (пол, возраст, раса, психофизические аномалии); физических (географическая среда, климат, время года и т. п.).

Последователи Кетле расширили (до 170–200) количество факторов, влияющих на преступность, включив в их число урбанизацию, индустриализацию, массовую фрустрацию, этнопсихологическую несовместимость и многое другое.

Теория множественности факторов расширила и углубила представление о причинном комплексе преступности и тем самым обогатила криминологию. Недостаток ее в отсутствии четких представлений о степени значимости тех или иных факторов, критериях их отнесения к причинам или условиям преступности.

Основоположник теории социальной дезорганизации французский ученый Дюркгейм рассматривал преступность не только как закономерное социально обусловленное, но даже в известном смысле нормальное и полезное явление в обществе. В рамках этой теории разработано понятие аномии – безнормативности, т. е. состояния дезорганизации личности, ее конфликта с нормами поведения, что и приводит к совершению преступлений.

Известным развитием этих концепций является теория конфликта культур , исходящая из того, что преступное поведение является следствием конфликтов, определяемых различием мировоззрения, привычек, стереотипов поведения индивидов и социальных групп.

Теория стигматизации, основателем которой явился Танненбаум, предполагает, что человек часто становится преступником не потому, что он нарушает закон, а в силу процесса стигматизации – присвоения ему властями этого статуса, его своеобразного нравственно-правового «клеймения». В результате человек отторгается от общества, превращается в изгоя, для которого преступное поведение становится привычным.

Американский ученый Сатерленд в начале XX века разработал теорию дифференциальной ассоциации , в основе которой лежит положение о том, что преступность является результатом обучения личности противоправному поведению в социальных микрогруппах (в семье, на улице, в профсоюзах и т. п.).

Широким социологическим подходом отличаются виктимологические теории, дополняющие криминологическую проблематику учением о жертвах преступлений, поведение которых может стимулировать, провоцировать криминальную активность преступников, облегчать достижение преступных результатов.

Социологическое направление включает также теорию научно-технической революции как комплексной причины преступности; теорию уголовно-статистического регулирования уровня преступности; экономическую теорию роста преступности; теорию возможностей; демографическую теорию; теорию лишений и т. п.

Все рассмотренные выше социологические концепции, касающиеся причин преступности, вряд ли могут быть оценены однозначно – положительно либо отрицательно. Однако они по сравнению с антропологическими школами значительно глубже подходят к проблеме причин преступности. Исследования, проводимые в рамках социологической школы, охватывают широкий комплекс социальных отношений и дают весьма полезные для практического использования в деле борьбы с преступностью рекомендации. К таким положениям можно отнести предложение о необходимости целенаправленного воздействия на криминальные субкультуры и их носителей, являющегося важным условием коррекции взглядов, установок, поведения правонарушителей; об экономии репрессии, отказе от карательных мер стигматизации преступников; о воспрепятствовании обмену криминальным опытом; о снижении виктимности потенциальных жертв преступлений.

К недостаткам социологических концепций можно отнести эклектичность ряда положений, невыделение в системе криминологических факторов наиболее значимых детерминантов и т. п.

В целом же заслуги представителей социологического направления криминологических теорий бесспорны. Их труды явились крупным шагом вперед в познании преступности, ее особенностей, детерминантов и применяемых для борьбы с ней мер.

Развитие отечественной криминологии

Отечественная криминология в своем развитии не только воспринимала многие идеи представителей различных школ, но и внесла свой вклад в исследования проблем преступности. В условиях советского государства М.Н. Гернет, А.А. Жижиленко, С.В. Познышев и другие ученые продолжали разработку проблем уголовного права и криминологии. Причем до середины 30-х годов XX века эти исследования осуществлялись весьма активно, особенно в области анализа социальных, экономических факторов преступности, влияния на нее физической конституции личности, возрастных особенностей, здоровья, наследственности преступников.

Однако затем (с середины 30-х до начала 60-х годов) криминологические исследования в стране были свернуты. Возобладала политическая установка об отсутствии объективно присущих социалистическому обществу причин преступности, о ее искоренении преимущественно репрессивными мерами. В результате криминология как учебная дисциплина была изъята из программ подготовки юристов высшей квалификации.

Только в начале 60-х годов появились первые за многие годы публикации по проблемам криминологии. Особую роль при этом сыграли ученые-юристы И.И. Карпец, В.Н. Кудрявцев, А.А. Герцензон, А.Б. Сахаров, Б.С. Утевский, С.С. Остроумов, Н.Ф. Кузнецова и др. В 1963 году был создан Всесоюзный институт по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности (ныне – НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре Российской Федерации). С 1964 года криминология снова стала преподаваться в юридических вузах страны, начали издаваться учебники и учебные пособия, проводиться глубокие научные исследования.

Современное развитие криминологии подтверждает, что преступность в любом обществе есть объективно существующее социально-правовое явление, что человеку присуще сложное сочетание биологических свойств, выступающих в качестве предпосылок развития личности, которая в конечном счете формируется под влиянием социальной среды.

Российская криминология активно развивается с учетом реалий общества, вносит весомый вклад в реализацию государственной политики борьбы с преступностью, предупреждения преступлений.

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Криминология. Вопросы и ответы (В. Д. Малков, 2006) предоставлен нашим книжным партнёром -

Русский криминалист М.П. Чубинский возражал Р. Гарофало, поскольку с этой точки одинаково нуждающимися окажутся и бедняк, у которого мало пищи и одежды, и богач, которому его доходов не хватает на шампанское, рысаков и гаванские сигары. Но дело ведь не в содержании «нехватки», а в самом ее факте. Если голод может подтолкнуть бедняка к краже колбасы из магазина, то желание заиметь рысаков заставляет богача подделывать векселя , уклоняться от уплаты налогов и т.д. Поэтому рост благосостояния сам по себе ведет не к снижению преступности, а к изменению ее форм: если раньше крали галоши и часы, то теперь — компьютеры и музыкальные центры.

Если XIX в. был веком преступности бедных, «синих воротничков», как выражаются американские криминологи, то XX в. породил новый феномен — невиданный рост «беловоротничковой» преступности (этот термин ввел Э. Сатерленд), т.е. преступности представителей высших классов, людей состоятельных, уважаемых, «столпов общества». Позднее Э. Дюркгейм обратил внимание на то, что если биологические потребности имеют свои естественные пределы в свойствах самого организма, то социальные таковых не имеют, они ненасыщаемы, и рост материального благосостояния общества всегда отстает от роста потребностей своих членов.

Еще основоположники марксистской криминологии указывали на значение не самого по себе уровня удовлетворения потребностей, а степени различия в возможности их удовлетворения для разных людей. «Как бы ни был мал какой-нибудь дом, но, пока окружающие его дома точно так же малы, он удовлетворяет всем предъявляемым к жилищу общественным требованиям. Но если рядом с маленьким домиком вырастет дворец, то домик съеживается до размеров жалкой хижины».

Современные криминологические исследования территориальных различий преступности подтверждают, что социальная неудовлетворенность как криминогенный фактор обусловливается не абсолютным, а относительным значением уровня удовлетворения потребностей.

Состояние преступности коррелируется не с различием в уровне материальной обеспеченности разных социальных групп, а с размером, остротой этого различия.

Прямое использование в криминологических исследованиях данных официальной статистики без их дополнительного анализа не всегда оправданно. Это относится и к статистическим данным об уровне жизни и черте бедности. Повышение среднего уровня благосостояния еще не свидетельствует об уменьшении бедности как таковой: количество бедных может даже увеличиться за счет увеличения разрыва в доходах между богатыми и бедными. Кроме того, бедность как таковую (как криминогенный фактор) характеризует не только ее распространенность (количество бедных), но и глубина (бедность в богатых и бедных странах — не одно и то же) и интенсивность (количество не просто бедных, а самых бедных).

В криминологических исследованиях должна учитываться не только абсолютная бедность (уровень доходов ниже некоторого определенного минимума). Если люди (группы людей) считают свой уровень жизни существенно и неоправданно более низким, чем у других, или ниже, чем свой уровень жизни в прошлом, то такие люди (и целые группы) будут чувствовать и вести себя как находящиеся в ситуации бедности независимо от абсолютной величины их доходов. Это относительная бедность.

Г. Тард первым обратил внимание на такие каналы опосредованного социального влияния, как религия, мода, традиции, значение которых было осознано криминологами только после изучения работ Дюркгейма. Тард ввел в криминологический оборот и такой социально-психологический феномен, как подражание. В работе «Законы подражания» (1890) он отмечал, что социальный организм является по своему существу подражательным, и подражание в обществе играет роль, аналогичную наследственности в живом организме.

Эта идея впоследствии легла в основу теории дифференцированной связи Э. Сатерленда.

Таким образом, с Тарда началось сближение социологического и антропологического подходов, в область криминологических исследований было вовлечено недостающее звено — социокультурные феномены как продукты групповой социальной деятельности людей.

Решающий вклад в это внес, несомненно, выдающийся французский социолог Эмиль Дюркгейм (1858—1917). Для него социальные явления также объективны, как и природные, и их можно изучать научными методами. Социальные явления должны изучаться как вещи , т.е. как внешние по отношению к индивиду реальности. К таким явлениям (или социальным фактам) относятся традиции, религия, мода, моральные нормы и т.д. Они объективны в том смысле, что индивид при появлении на свет застает их уже в готовом виде, они существуют независимо от его индивидуального сознания.

В работе «Самоубийство» (1897) Дюркгейм пришел к выводу о том, что источником самоубийств и преступлений является ослабление социальной сплоченности, солидарности между людьми, т.е. социальная дезорганизация. Состояние общества, которое характеризуется отсутствием социальной сплоченности или резким ее ослаблением, Дюркгейм обозначил термином «аномия» (безнормативность).

Аномия как важнейший социальный факт свидетельствует о том, что общество перестало быть регулирующей силой по отношению к своим членам, а люди перестали верить в ценности общества и по этой причине оказались дезориентированными, не способными понять, «что такое хорошо, а что такое плохо». Аномия определяет состояние многих социальных процессов, в том числе преступности.

Для Дюркгейма аномия также связана с коллизией потребностей и средств их удовлетворения. При нормальном состоянии общества существует определенное равновесие между потребностями (их границами) и степенью их удовлетворения. И если биологические потребности находят ограничение в свойствах самого организма, то границы социальных потребностей могут быть только социальными.

Таким регулирующим, ограничительным началом для индивида является общество, но не всякое общество, а обладающее моральным авторитетом. Когда же общество теряет моральную власть над своими членами, способность регулирования и ограничения ненасытных потребностей индивидов, наступает дезорганизация, хаос, аномия.

Состояние аномии вызывает такой рост преступности, что его следует признать ненормальным. Но ненормальным является слишком высокий уровень преступности, а не само ее существование.

Как и Ломброзо, преступность Дюркгейм рассматривал как естественное явление, но, в отличие от него, считал преступность не патологическим, а нормальным явлением, неотъемлемой частью любого здорового общества. Так же, как и Кетле, Дюркгейм придавал большое значение такому свойству преступности, как устойчивость, но в своих выводах пошел значительно дальше. Преступность существует во всех обществах всех типов. Нет другого феномена, который обладал бы столь бесспорными признаками нормального явления, ибо преступность тесно связана с условиями жизни любого общества. Человеку не нравится боль точно так же, как обществу не нравится преступность, и все же боль — функция нормальной физиологии.

Но если какое-то явление устойчиво и постоянно, если оно присуще любому обществу, то в соответствии с концепцией структурно- функционального анализа (одним из основоположников которого был Дюркгейм) оно должно выполнять определенную социальную функцию, функциональное объяснение социального факта должно выявить значение этого факта для сохранения или развития того или иного социального института. Дюркгейм выявил эту функцию преступности, и надо сказать, что это был один из самых смелых его выводов.

Социальная функция преступности, по Дюркгейму, — эволюционная.

Уровень преступности может служить индикатором уровня социального развития. Развитие — это отклонение от установленных норм и правил. Общество должно давать свободу для возникновения отклонений, но свобода неделима: она предоставляет возможность возникновения как положительных, так и отрицательных отклонений.

Если общество не дает такой свободы своим членам (традиционные общества, тоталитарные режимы), то уровень преступности снижается, но при этом замедляется и развитие общества.

Ненормальным является как слишком высокий уровень преступности (аномия), так и слишком низкий (стагнация, застой). С этой точки зрения объяснимо, почему уровень преступности в социалистических странах был много меньше, чем в капиталистических. За свободу и демократию приходится платить, в том числе ростом преступности.

Преступность является не только индикатором общественного развития, она может выступать в роли непосредственно эволюционного фактора, способствующего прогрессивному развитию. Нередко преступления (преступление Сократа в античности, преступления еретиков в Средние века) подготавливают почву для становления новых форм морали (веротерпимость, свобода совести) и права . Если нарушение какого-нибудь уголовно-правового запрета приобретает массовый характер, это дает повод задуматься: а соответствует ли этот запрет изменившимся общественным потребностям, не становится ли он тормозом для социального развития?

Если довести концепции антропологов и социологов до логического конца, то в первом случае мы имеем «преступного человека» (Ч. Ломброзо), во втором — «преступное общество» (Э. Шур). Антропологическая и социологическая школы сложились в период становления криминологии как науки, но и на более поздних этапах, в новых криминологических концепциях и теориях всегда можно обнаружить проявление этих подходов к изучаемым объектам.

Таким образом, в криминологии изначально сложились два разных подхода к изучению феномена преступности. Они различались философскими основаниями (социальный и антропологический детерминизм), объектами (общество и человек), методами (статистические и антропометрические), предметами исследования (преступность как социальное явление и личность преступника), характером рекомендуемых мер предупреждения (социальные реформы и лечение преступников). Но при всех различиях их нельзя считать абсолютно несовместимыми. И социологическое, и антропологическое направления характеризуются методологическим единством, поскольку оба основывались на «теории факторов». И как Кетле признавал значимость антропологического фактора, так и Ломброзо (не говоря уже о Ферри) не было чуждо социальное реформаторство.

Этапы развития отечественной криминологии

Как правило, в учебниках описание отечественной криминологии начинается с 1917 г. Тем самым ставится знак равенства между «советским» и «отечественным». При этом неоправданно предается забвению дореволюционный опыт в развитии отечественной криминологии, игнорируется вклад дореволюционных криминологов (которые называли себя криминалистами) в развитие отечественной криминологической мысли.

Становление криминологических исследований в России в конце XIX в. связано с кризисом классической школы уголовного права и возникновением социологической школы. Хотя еще в 1823 г. академик К.Ф. Герман на заседании Академии наук прочитал доклад «Изыскание о числе самоубийств и убийств в России в 1819—1820 гг.». Но такого рода исследования властью были признаны политически вредными.

Представители новой школы — М.В. Духовской, И.Я. Фойницкий, М.Н. Гернет, Е.Н. Тарновский, М.П. Чубинский — подвергли критике классическую школу уголовного права за то, что она ограничивается изучением юридических конструкций, и провозгласили главной задачей уголовного права изучение зависимостей между социальной средой и преступностью .

Поскольку первыми русскими криминологами были представители социологической школы уголовного права, то в русской криминологии господствовало социологическое направление, ломброзианство практически не имело влияния. В объяснении причин преступности господствовала теория факторов. Об этом говорят даже названия работ: «Учение о факторах преступности» (Х.М. Чарыхов, 1906 г.), «Влияние времени года на распределение преступлений » (И.Я. Фойницкий, 1898 г.), «Влияние хлебных цен и урожаев на движение преступлений против собственности в России» (Е.Н. Тарновский, 1898 г.). Большое внимание в исследованиях уделялось статистике . Показатели преступности в разных губерниях сравнивались с ценами на зерно, распространенностью пьянства, бродяжничества и т.д., и отсюда выводились факторы преступности.

Так же как и их западные коллеги, отечественные криминологи считали главными причинами преступности тяжелое материальное положение и невежество масс, но дополняли перечень и российской спецификой — пьянством. В российской криминологии более, чем в западной, придавалось значение экономическим факторам и социальному неравенству.

Российские криминологи более реалистично смотрели на перспективу искоренения преступности. Они призывали к проведению социальных реформ, но полагали, что это может ослабить зло, но не ликвидировать его полностью: во-первых, есть пределы улучшения социального строя, во-вторых, социальные реформы могут лишь косвенно влиять на антропологические и физические факторы.

Русские криминологи активно сотрудничали со своими зарубежными коллегами: в 1897 г. была создана Русская группа Международного союза криминалистов (руководитель И.Я. Фойницкий).

В тот период уровень развития отечественной криминологии вполне соответствовал общеевропейскому.

После октябрьского переворота 1917 г. ситуация кардинально изменилась, отечественная криминология начинает свой новый этап как бы с чистого листа. Преобладающим становится влияние идей ломброзианства и «социальной защиты». Этот крутой поворот можно объяснить следующими обстоятельствами. В первую очередь, желанием «отречься от старого мира». А «старый мир» стоял на социологических позициях. Дореволюционные криминологи «левого» направления (М.М. Исаев, М.Н. Гернет, Х.М. Чарыхов) приняли революцию и заложили основы советской криминологии. Они подвергли беспощадной критике своих бывших товарищей за буржуазно- либеральный уклон.

Ученые желали соответствовать идеологии. Идеология провозглашала, что с уничтожением эксплуататорского строя и эксплуататорских классов должна исчезнуть и преступность. Получалось, что если при социализме нет социальных корней преступности, а преступность есть, то ее причины следует искать в личности , в «родимых пятнах» капитализма.

Сотрудники новых советских криминологических учреждений были в большинстве медиками, а не юристами, как криминологи дореволюционной школы, им профессионально ближе было изучение личности.

После октября 1917 г. стали создаваться кабинеты и клиники по изучению преступности и преступника. В 1922 г. в г. Саратове был создан Кабинет криминальной антропологии и судебномедицинской экспертизы с тремя секциями: 1) изучение преступности и преступника; 2) воспитательное воздействие на заключенных; 3) производство экспертиз. В 1923 г. был создан Московский кабинет по изучению личности преступника и преступности (характерно, что работал он при Мосздравотделе). В дальнейшем стали создаваться криминологические кабинеты по всей стране (Киев, Харьков, Ленинград, Ростов, Баку, Тифлис).

В 1925 г. при НКВД был образован Государственный институт по изучению преступности и преступника, директором которого был назначен начальник Главного управления местами заключения НКВД Е.Г. Ширвиндт. В институт входило четыре секции: 1) социально-экономическая; 2) пенитенциарная; 3) биопсихологическая; 4) криминалистическая, а также статистическое бюро. Задача института состояла в координации и проведении криминологических исследований в стране и оказании научно-методической помощи криминологическим кабинетам в других городах, которые были преобразованы в его филиалы.

В 1920-х гг. вышли в свет работы М.Н. Гернета «Моральная статистика» (1922), «Преступный мир Москвы» (1928), издавались сборники «Проблемы преступности», «Преступник и преступность», «Современная преступность». Криминологами были собраны весьма ценные материалы. Но в начале 1930-х гг. по обвинению в «идеологических извращениях» и «протаскивании буржуазных теорий» криминология подверглась гонениям.

Старт кампании дискредитации положила статья С. Булатова «Возрождение Ломброзо в советской криминологии» (1929). В 1931 г.

Государственный институт по изучению преступности и преступника был реорганизован в Институт уголовной и исправительнотрудовой политики, который, в свою очередь, в 1936 г. преобразован во Всесоюзный институт юридических наук. Криминологические исследования были свернуты, криминологические кабинеты на местах ликвидированы, криминология изъята из программ юридических вузов. В ЦСУ ликвидировали отдел моральной статистики.

Статистика преступлений была переведена в разряд государственной тайны .

Следующий этап развития отечественной криминологии, а точнее — возрождение криминологических исследований в стране, начался во второй половине 1950-х гг. В выступлениях А.А. Герцензона, В.Н. Кудрявцева, А.С. Шляпочникова ставился вопрос о необходимости возобновления криминологических исследований.

К этому времени были «реабилитированы» социология, генетика, кибернетика. В 1963 г. Институт криминалистики Прокуратуры СССР был преобразован во Всесоюзный институт по изучению причин преступности и разработке мер предупреждения преступности, его первый директор — И.И. Карпец. В настоящее время это Научно-исследовательский институт проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ.

После принятия постановления ЦК КПСС «О мерах по дальнейшему развитию юридической науки…» (1964 г.) криминология включается в программы юридических вузов. В 1966 г. вышел первый учебник по криминологии.

Были изданы монографии А.Б. Сахарова «О личности преступника и причинах преступности в СССР» (1961); А.А. Герцензона «Введение в криминологию» (1965) и «Уголовное право и социология» (1970); В.Н. Кудрявцева «Причинность в криминологии» (1968) и «Причины правонарушений » (1976); И.И. Карпеца «Проблемы преступности» (1969) и «Современные проблемы уголовного права и криминологии» (1976); Н.Ф. Кузнецовой «Преступление и преступность» (1969); А.М. Яковлева «Преступность и социальная психология» (1970). В 1960-х гг. стали разрабатываться проблемы виктимологии (П.С. Дагель, Д.В. Ривман, В.Я. Рыбальская, Л.В. Франк). В 1984 г. группа ведущих криминологов (И.И. Карпец, В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, А.Б. Сахаров, А.М. Яковлев) за создание основ советской криминологии стали лауреатами Государственной премии СССР.

Была создана Криминологическая ассоциация (президент — А.И. Долгова), которая способствовала развитию и практическому применению криминологических знаний. Ассоциация организует семинары и конференции, издает специальную литературу, участвует в криминологической экспертизе законопроектов, поддерживает связи с зарубежными учеными и международными организациями.

В 1985—1986 гг. вышел первый «Курс советской криминологии» в двух томах (т. 1 «Предмет. Методология. Преступность и ее причины. Преступник»; т. 2 «Предупреждение преступности»), который подвел итог этого этапа отечественной криминологии.

В 1990-х гг. начинается новый этап в развитии отечественной криминологии. Коренные социально-экономические и политические изменения, произошедшие в России, не могли не сказаться на состоянии криминологических исследований. Необходимо было переосмыслить методологические основы науки, поновому взглянуть на истоки преступности и перспективы ее искоренения, приступить к изучению новых видов преступности (организованной, экологической и т.д.). В короткий срок при активном участии криминологов подготовлены проекты законов , без которых немыслима борьба с современной преступностью: «О борьбе с организованной преступностью», «О борьбе с коррупцией», «Об ответственности за легализацию (отмывание) преступных доходов ». В Уголовном кодексе 1996 г. нашли отражение многие идеи, разрабатывавшиеся криминологами, — о преступном сообществе (ст. 35), об уменьшенной (ограниченной) вменяемости (ст. 22) и др.

По инициативе криминологов в настоящее время регулярно разрабатываются общефедеральные и региональные программы борьбы с преступностью. Криминологические исследования стали приобретать все большую практическую направленность

Более тесными и плодотворными стали международные контакты российских криминологов. Свидетельством возросшего авторитета отечественной криминологии стало проведение в России международных конференций и симпозиумов по проблемам преступности и защите жертв преступлений.